Огромный полутемный зал, наполненный запахом тлена и сочащимся из дыры в стене потоком нечистот. Нестерпимо хочется скривиться и закрыть нос, спасаясь от нестерпимой вони, но тому, чьими глазами я смотрю, почему-то жизненно важно сохранять лицо строгим и серьезным.

— Ты смеешь перечить моему решению? — С нескрываемой ненавистью смотрю на стоящего напротив старика, укутанного в серую робу.

— Пойми, — увещевает старец, — в этом нет смысла. Мы не достанем все, что нам нужно…

Мой взгляд скользит по лицам людей, собравшихся в зале.

— Кто согласен с Эдардом?

Трое из пяти моих приближенных опускают глаза, подписывая тем самым свой приговор.

Трусы… Они все трусы, недостойные жизни…

— В таком случае…

Мои губы растягиваются в притворной улыбке, а затем рука поднимается для первого из множества ударов…

Тьма вновь погружает меня в странный поток, и вдруг — неожиданно резкий окрик деда:

— Все, внуча, время!

Жесткие пальцы деда хватают меня за плечо и легонько встряхивают, выдергивая из калейдоскопа неясных видений.

— Но я не досмотрела… — Обиженно надуваю губы, хотя сама отчасти рада, что меня вытащили из этого мрака чужой жизни.

— Время! — безапелляционно выдал дед, указывая рукой в сторону догорающего круга — времени оставалось секунд на десять, не больше.

— Хочешь, чтобы я вернул тебя к твоим друзьям или сразу на Светлые земли?

Тяжело вздохнув, я задумчиво потерла подбородок и нахмурилась. Мне вновь предстояло выбрать между тем, что правильно, и тем, что легко.

Потребовалась всего секунда на размышление, после чего я решительно сжала кулаки и улыбнулась. Кровожадненько так!

— Дед, мне тут надо заскочить в одно местечко. Подкинешь?

Мара улыбнулся и потрепал меня по голове.

— Вся в меня!

* * *

— Драсти! — громко здороваюсь с немного растерянными мужчинами, сидящими за круглым столом в центре зала.

И, конечно же, первым реагирует Никлаус.

— Ангел! Где ты была?!

Проигнорировав бывшего парня, потому как после того, что я сейчас планировала сделать, он точно откажется от всех притязаний на меня, приветливо машу Анхелю.

— Привет, красавчик!

Глава Совета довольно улыбается в ответ и негромко смеется.

— Ты по делу или семейные разборки чинить пришла? — И эдак выразительно смотрит на потемневшего от злости Тринадцатого.

И я тоже смотрю. И дрожать начинаю, потому как взгляд серых глаз уж больно недовольный. Того и гляди, подойдет, закинет на плечо, а дальше — сопротивляйся или не сопротивляйся — отволокут бедную несчастную студентку в темный уголок и проведут карательные мероприятия. И ведь есть за что!

Во-первых, пыталась сбежать на Светлые земли, хотя Доставала был категоричен в своем нежелании отпускать от себя. Во-вторых, едва не распалась на атомы в портале, атакованная неизвестными. В-третьих, вместо того, чтобы сообщить, что жива-здорова, поперлась вместе с Русланом к Владыкам. В-четвертых, пропала на четыре дня, разыскивая того, кто возглавляет секту фанатиков «Длань Бога»… Список-то внушительный!

Упс! Никлаус, кажется, тоже осознал это, иначе почему бы еще он встал со своего места и, решительно сжав кулаки, топает в мою сторону.

— Я победила Девяносто восьмую Тень в честном поединке. Так себе заслуга, конечно, но теперь по закону Темных земель его права переходят ко мне…

Но вместо хвалебных од и рукоплесканий в адрес моей прекрасной персоны одиннадцать представителей Совета Темных земель издают коллективный хохот.

Не смеются только Первый и застывший на полдороге Никлаус…

— Женщина не может быть Тенью!

Я громко фыркаю.

— Да не больно-то и хотелось в вашу банду. — Смех смолкает, и под взглядами двенадцати пар насмешливых глаз на стол падает черная перчатка. — Я пришла бросить вызов одному из… Тринадцати членов Совета.

Тринадцати… Как же непривычно для собравшихся звучат эти слова. Насколько знаю, даже после моего исчезновения Анхелю так и не удалось убедить Никлауса бросить вызов одному из двенадцати членов Совета. Доставала уперся всеми частями тела, поэтому Первый, плюнув на все вопросы «а разве так можно?», просто взял и, никого не спрашивая, включил Темного в состав Совета.

— Ангел, ну зачем? — расстроенно покачал головой сгорбившийся Доставала, как-то разом становясь меньше, а вот остальные Темные вновь начали ржать.

Нет, ну что за невоспитанность!

— Лина, ты хочешь биться с одним из нас? Насмерть? — уточняет Первый, видимо, в надежде, что неадекватная Светлая крикнет «Шутка!» и громко рассмеется.

— Ахамс! — нетерпеливо переступаю грязными сапогами по чистому ковру. — И если никто не возражает, то поскорее бы, а то я подруге шопинг обещала…

Дружный смех, грозный взгляд серых глаз и насмешливое:

— И от чьих рук ты хочешь умереть, малышка?

Смерив взглядом ухохатывающегося Темного с удивительно высоким лбом и неправильным прикусом, вежливо скалюсь в подобии улыбки.

— Ну уж точно не от твоих, старичок.

Старичок смеяться перестал, удивленно моргнул и как-то кровожадно облизнулся, внимательным взглядом оценивая каждый мой сантиметр.

«Че это он?» — насторожился инстинкт самосохранения, но я уже потеряла к чересчур любопытному Темному всяческий интерес, выискивая взглядом того, над кем собиралась вершить суд.

Пронзительный взгляд голубых глаз неприятно обжег, невольно напомнив те первые недовольные взгляды, что бросал Доставала в начале нашего знакомства.

Может, это фишка рефаимская такая?

— Ангелина Де ла Варга… — манерно растягивая слова, улыбнулся будущий противник.

Мальчик, над которым издевался отчим, подозревая жену в измене. Подросток, одержимый мыслью вернуть уничтоженного создателя. Мужчина, не знающий пощады.

Он был тем, по чьей вине надо мной учинили жертвоприношение профессор Барадос и Ариган. Тем, кто приказал уничтожить целый отдел Видящих, чьи предсказания могли нарушить его планы. Тем, кто сделал из Эрика живую бомбу. Тем, кто безжалостно убивал и Темных и Светлых, не испытывая при этом мук совести.

— Аарон Гонтарь, — медленно произнесла я. — Командир «Разящего клина», Пятая Тень Совета…

Дед показал мне часть жизни этого гов… крайне нехорошего человека! И пусть в тех видениях я так и не увидела лица безумца, возглавляющего «Длань Бога», зато видела тех двух пособников, что остались ему верны…

Закрывая меня своим телом, впереди выросла разгневанная гора по имени Никлаус.