июля войска Южного фронта, не получив своевременной санкции на отход, вели ожесточенные неравные бои.

В связи с тем, что 2-й механизированный корпус под ударами превосходящих сил противника 29 июля отошел за рубеж Романовка, Сарны, а 18-я армия в результате прорыва противника в направлении Ободовка, Гайворон отошла на линию Сычевка, Гайворон, создалось тяжелое положение для 6-й и 12-й армий. Поэтому для координации их действий и обеспечения лучшего управления 6-я, 12-я армии и 2-й мехкорпус были сведены в одну группу войск. Командующим этой группой был назначен командарм-12 генерал-майор П.Г. Понеделин. Группа должна была отойти на рубеж Звенигородка, Христиновки для его обороны.

События развивались очень быстро, обстановка осложнялась с каждым часом. От войск требовалось высокое напряжение сил и непоколебимая стойкость. Нужно было твердое и решительное руководство войсками.

«Ни шагу назад, бейтесь до последней капли крови!..» На первый взгляд это звучало убедительно, ни у кого не вызывало сомнения. В действительности же такие наши действия как раз и были на руку врагу.

Не получив своевременно санкции на отход, мы продолжали вести ожесточенные и неравные бои, неся большие потери.

К 1 августа все тылы и часть сил 6-й и 12-й армий были выведены из окружения. Командующий группой генерал-майор П.Г. Понеделин, несмотря на мои письменные и личные распоряжения по телеграфу, медлил с выводом остальных сил, ссылаясь на усталость войск.

О создавшемся положении мы вместе с членом Военного совета Запорожцем 4 августа отправили донесение в Ставку и главкому Юго-Западного направления Буденному.

В донесении сообщалось:

«Группа Понеделина продолжает оставаться в прежнем положении, причем совершенно непонятна медлительность в выполнении неоднократных приказов о выходе его частей на рубеж реки Синюха.

Связь с Понеделиным имеется по радио, самолетами, и даже 2 августа от Понеделина прибыл представитель штаба фронта на автомашине. 3 августа от него прилетел наш самолет, который был послан для встречи самолетов, доставляющих Понеделину огнеприпасы и горючее. Летчик доложил, что, несмотря на полную договоренность о сигналах и месте посадки транспортных самолетов, прилетевшие сделать посадку не могли вследствие ураганного огня, открытого войсками Понеделина по нашим самолетам. Один из них был сбит.

3 августа от Понеделина получена радиозаписка панического содержания. Он сообщил, что организованный выход из боя без уничтожения своей материальной части или без немедленной помощи извне якобы невозможен. Эта оценка положения совершенно расходится с оценкой приезжающих из войск Понеделина людей, так как сплошного фронта в настоящее время уже нет. Имеются промежутки от десяти и более километров. Топтание на месте Понеделина ничем другим объяснено быть не может, как только растерянностью, нераспорядительностью и паникой.

Обстановка в районе Нов. Миргород, Нов. Украина, Первомайск не дает возможности помочь Понеделину извне, так как войск, кроме авиации, нет, да и та все время работает на него. Понеделину вновь подтверждаю приказ ночными атаками пробить себе путь и выйти из окружения.

Тюленев, Запорожец».

Чтобы облегчить выход 6-й и 12-й армий из окружения, 4 августа 18-я армия вела упорные бои на своем правом фланге. Стремясь соединиться с группой Понеделина, она сама фактически оказалась в полуокружении и, прикрываясь контратаками, вынуждена была начать отход на Южный Буг.

9-я армия в этот день вела упорные бои на дубоссарском направлении, а Приморская – на своем правом фланге в районе Григориополь.

Повторяю, эти наши затяжные оборонительные действия были весьма выгодны противнику. Он продолжал все свои усилия направлять на разгром правого фланга Южного фронта и в полосе между Днестром и Южным Бугом.

Поглядишь теперь на оперативную карту тех августовских дней и видишь – вся она в синих, готовых вот-вот сомкнуться дугах. Они тянулись с севера, запада и юго-запада, выдавая намерение немецкого командования группой армий «Юг» закрыть пути отхода нашим войскам. Понадобились невероятные усилия наших бойцов и командиров, сражавшихся на дубоссарском, уманском и других направлениях, чтобы, беспрерывно контратакуя, размыкать эти клещи, избегать угрозы окружения.

И все же огромное превосходство противника в силе брало верх. Кризисное положение на Южном фронте продолжало усугубляться. Особенно оно усложнилось к 5 августа, когда немецко-фашистские войска перед Юго-Западным фронтом вышли к Днепру. Это позволило гитлеровскому командованию бросить свои основные силы на юг во фланг и тыл армий Южного фронта.

5 августа штурмовые ночные действия частей 6-й и 12-й армий решающих успехов не дали. Только разрозненным мелким частям удалось просочиться сквозь вражеское кольцо…[10]

В связи с неудачей, постигшей войска группы генерала Понеделина, между Юго-Западным и Южным фронтами образовался огромный разрыв, взаимодействие было полностью потеряно. Применяя широкий маневр на открытом фланге Южного фронта, противник заходил в тыл войскам фронта. Его подвижные соединения продвигались на юг из района Первомайска с темпом 25–30 км в сутки вдоль реки Южный Буг.

О том, что нас ждет в ближайшие дни, вернее, в течение ближайших суток, мы видели из свежих разведданных. Они звучали неутешительно. В районе Нов. Миргород, Нов. Архангельск и Умань сосредоточилось до десяти дивизий, которых раньше не было перед нашим фронтом, в том числе и бронетанковая группа генерала Клейста. В районе Головановск, Кривое озеро, Первомайск – до пяти, в районе Дубоссары – до четырех и в районе Балта – до пяти дивизий.

Случилось то, чего мы ждали, но, к сожалению, не в силах были предотвратить. Вся эта масса войск лавиной устремилась в образовавшийся разрыв в стыке армий Южного фронта. Одновременно на правом берегу Днестра в районе Тирасполя также сконцентрировалось до десяти вражеских дивизий, которые ждали приказа, чтобы форсировать Днестр.

Всего перед войсками нашего фронта находилось уже до 46 дивизий, из них четыре моторизованные и шесть танковых.

Замысел врага нетрудно было разгадать. Командование Южным фронтом считало, что в дальнейшем будет предпринята решительная попытка зажать наши войска между реками Днестр и Южный Буг. Об этом весьма красноречиво свидетельствовала и захваченная оперсводка 11-й немецкой армии.

Члены Военного совета фронта, трезво оценивая соотношение наших сил и сил противника, все настойчивее возвращались к главному вопросу: что делать дальше? Как избежать поражения?

Ответ, как нам казалось, мог быть только один: не вынужденное, под нажимом врага, отступление, а планомерный отход на новые рубежи с организацией на них подвижной обороны. Это предложение в июле не было санкционировано Ставкой. Необходимость отхода на новые рубежи была признана лишь 5–6 августа, но теперь это осуществлялось в гораздо более сложной обстановке. Момент был упущен. За восемь суток почти непрерывных боев наши войска сильно ослабли. Отсутствие же каких-либо резервов не позволяло производить необходимые маневры с целью помешать противнику глубоко обойти