Поужинав, решаем разведать обстановку. Разумеется, это приходится делать Вер. Мне попадаться на глаза подвыпившим солдатам лучше не стоит. Прошу ее быть осторожной и ложусь отдохнуть, непрестанно молясь, чтобы никто не прицепился к малахольному пареньку со странной бороденкой.

Тело Кат с непривычки ноет от усталости. Особенно внутренним мышцам бедра досталось. Шипик это вам не худосочная кобылка с седлом. Попа так точно о себе даст знать утром.

Мысли о муже так и лезут в голову, но пытаюсь отбросить их подальше. Не время раскисать.

И все же они нет-нет и проскальзывают в сознание. Почему все так сложно с этими истинными парами? Почему обязательно быть ими и нельзя просто любить друг друга? Интересно, а отец Терриана как женился на его матери? Почему я не спросила об этом у няни? Так расстроилась, что не сразу сообразила. Да и если бы у него была такая же история как у матери, то старая женщина обязательно сказала бы, да? Неужто он нашел истинную? Как вообще определяется эта чертова истинность? Почему и Терриан, и Изиндор так уверены, что, например, я не могу стать его парой? Причем у обоих даже сомнений не возникло, судя по разговору в кабинете. Они оба ждут, что начнутся изменения. Похоже, я опять чего-то не знаю важного.

Дурацкая магия! Как же на Земле все просто. Любите друг друга — живёте вместе, нет — разбегаетесь.

Дверь открывается и вваливается Вера.

— Кат, я все придумала.

— Слушай, Кат. Многие солдаты отдали свою форму хозяйке в стирку, я видела, проходя мимо прачечной. Скоро ее вывешают во внутреннем дворе для сушки. Предлагаю не дожидаться утра, выбрать себе подходящую и отправиться в лес к Шипику.

Ох блин. Тело протестует против подобного решения, но разумом понимаю, что вряд ли иначе получится обзавестись маскарадными костюмами.

— Купить не получится? — уточняю на всякий случай.

— Нет. Я тут поспрашивал у подвыпившего солдатика — форма не продается, ее выдают в казарме. Так что это единственный выход, если она нам действительно нужна. А она нужна. Мне так точно. Ты решай.

Решай. Легко сказать. Но поскольку отговорить Вер Нею не представляется возможным, то и у меня выбора нет. Бросить ее? Да я никогда себе подобного не прощу.

Придется ждать ночи и становиться похитителями солдатских доспехов, надеюсь никому за это не влетит серьезно.

Ладно, пока что можно отдохнуть на мягкой постели. Вер тоже решает последовать моему примеру — падает рядом. Молчим. Говорить совершенно не хочется. Обсуждать планы пока бессмысленно, а говорить о ерунде нет сил, и постепенно вырубаемся.

Подскакиваем обе, когда в окне уже брезжит рассвет. Блин! Как сложно без будильника!

Подхватываем приготовленные сумки и бросаемся во внутренний двор, стараясь не шуметь и не перебудить хозяев, и тем более постояльцев. Тут на веревках сушатся мужские штаны, камзолы, рубашки. В самой гостинице пока что полная тишина. Все-таки мы вовремя, еще немного, и все бы проворонили.

Стягиваем каждая себе по одному комплекту, впихивая в мешки, и покидаем гостеприимное пристанище, мысленно извиняясь перед всеми за вынужденное воровство. Остается незаметно выбраться из города. Именно в такие минуты понимаешь, как далека теория от практики. Легко было рассуждать в номере о своих планах и трудно на деле. Одна надежда — на удачу. И она не подводит.

На улицах пустынно в этот час. Однако замечаем недалеко несколько повозок, похожих на наши телеги, которые медленно едут к воротам. Сможем ли мы как-то забраться в них? Переглядываемся с Вер. Надо пробовать. Одна как раз останавливается совсем близко от нас, стоящих в тени дома. Мужчина, управляющий ею, спрыгивает на землю и скрывается за ближайшей дверью. В его повозке стоят большие бочки, между которыми вполне реально стать незаметными.

Киваю принцессе и запрыгиваю в телегу. Прячусь за самую дальнюю. Подруга следует моему примеру с запозданием и приседает буквально в последний момент.

— Спасибо, Дюфан, — произносит вернувшийся хозяин повозки, взгромождая еще одну бочку рядом с остальными, — Я сегодня в Тулон. Не теряй. Останусь там до завтра.

Да нам и правда везет! Напрягает одно — Шип. Как бы дать ему знать, где мы? С другой стороны, он ведь догнал меня и нашел, когда покинула столицу. Может и в этот раз учует.

Сидим тихо. Повозка ещё раз остановлиается, и хозяин опять куда-то уходит. Возвращается с еще одной бочкой. Дальше уже едем к воротам.

Пропускают наше средство передвижения без каких либо проблем. Спасибо, не проверяют. По дороге меня укачивает, я даже как будто немного дремлю.

— Кат, — возвращает меня в реальность тихий шепот и толчок в бок. Испуганно озираюсь, кое-как вспоминая, где нахожусь. Наверное, приехали.

Вер жестами показывает, что пора покидать телегу. Как раз рядом реденький, но лесок. Она покидает наше невольное такси. Подползает к краю и спрыгивает вниз. Я восхищенно смотрю, как у нее получается плавно приземлиться и сразу же нырнуть в высокую траву, дабы не быть замеченной. Вер явно в лучшей физической форме, нежели я. Боюсь, так же ловко не смогу.

Однако стоит подползти к борту, меня подхватывают воздушные вихри и помогают очутиться на земле без проблем, а дальше дело техники — повторяю за Вер, ожидающей меня и помогающей своей стихийной магией.

— Спасибо, — искренне благодарю и слышу позади какой-то топот. Почти моментально узнаю— Шипик! — Ну привет, дружок. Как хорошо, что ты с нами, только здесь надо быть особенно осторожным. Солдаты кругом!

Оглядываюсь и замечаю в отдалении, там, куда укатила повозка возвышающуюся над полями крепость. Не очень большую, но и не маленькую.

— Это и есть Тулон? — уточняю у принцессы.

— Если быть точной, Тулонская крепость, но все привыкли называть ее просто Тулоном.

— Что будем делать?

— Для начала наклеим тебе бороду и переоденемся. Смотри, что я раздобыла.

Вер достает из-за пояса кинжал, а с ним еще и ножницы. Вот умничка. Я совсем не хочу отрезать всю косу. У меня и так достоинств немного, глаза да волосы, не хочется остаться без одного из них. Из сумки вываливает трехлистник.

Осторожно отрезает мои волосы, оставляя длину до лопаток, и принимается наклеивать, как я вчера. В конце снова берет ножницы и подрезает чересчур длинные пряди. Жаль, нет зеркала. Я тоже укорачиваю ее светлую бороденку и подравниваю гусарские усы. Боже, как мужчины ходят с этой растительностью на лице?

Пока клей подсыхает, Вер уходит в лес, а возвращается со сделанным из огромных листьев кульком, в котором приносит мне ярко-оранжевые ягоды, по вкусу напоминающие клюкву. С голоду съедаю все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍