Вот тут мы теряемся. Куда идти? Все расходятся в разные стороны, образуя группы. Вер кивает на тех солдат, которые вынимают шпаги и мечи. Но мне там делать нечего. Я только и умею, что салютовать шпагой или исполнять красивый выпад, долго репетировала перед сценой в историческом фильме. Но драться — нет.

Зато с другой стороны вижу лучников. А вот это по мне. Стрелять из лука я научилась в подростковом возрасте, записавшись в секцию вместе с соседом Женькой. И неплохо ведь получалось. Если вспомнить навык, то вполне можно попробовать.

Под подозрительным взглядом капрала расходимся до конца тренировки.

Несколько первых попыток справиться с древним луком проваливаются, но у меня все же получается совладать с ним, и даже выстрелить. Солдаты рядом усмехаются но не издеваются, наоборот, один даже помогает — поправляет руки и плечи. А вот когда я расслабляюсь, чувствую оружие, натяжение тетивы, стрелу, тогда все идет как надо. Прицел, как говорится, не сбит. Попадаю почти в десяточку. Мне даже хлопают.

Тренировка длится несколько часов. Изредка отыскиваю глазами Вер, которая уже победила нескольких солдат в спарринге. Хорошо, конечно, она умница, но нам бы поменьше отсвечивать, а то ведь за особые таланты могут и к генералам отправить. А я уверена, что Терриан, что другие разоблачат нас как нефиг делать.

Наконец, объявляют перерыв на обед. Мы отправляемся в столовую, чувствуя дикий голод. Я бы сейчас сожрала целую кольчужную змеищу. Только вряд ли солдат кормят этим деликатесом.

Похлебка — вот что нас ждет. Но с голоду и она кажется пищей богов. Хорошо прожаренные куски мяса, картофель, морковь, свежий хлеб. Ничего вкуснее нет в этот момент на целом свете.

Запиваем все холодным ягодным морсом. Кайф. Хорошо, что без алкоголя. Вообще, смотрю на Марне с этим прям строго — алкоголики, видимо, водятся только среди знати. А я, помнится, заливала Терриану про пьяную прислугу. Вот он, наверное, удивлялся.

Выходим из столовой и падаем на скамью в тени большого дерева. После обильной пищи обеих клонит в сон, мы и правда обе отключаемся прямо тут. Слабачки.

— Эй, вы двое, чего сидим? — разлается голос, который я не сразу узнаю спросонья. Гиммлер. — Я за вами наблюдал во время тренировки. Особенно за тобой, — кивает на Вер. — Отлично дерешься в ближнем бою, да на шпагах. Как раз то, что нужно для разведки, чтобы меч не таскать собой. У нас  не хватает человека для вылазки на территорию империи. Что скажешь?

Вер трясет головой, приходя в себя.

— Я без него не пойду, — хватает меня за рукав.

Вижу, что Гиммлер готов возмутиться. Как это не пойду? Что еще за наглость? Но смягчается и машет рукой, сдаваясь.

— Идемте оба.

В разведку вместе с пятью солдатами мы отправляемся, как только солнце начинает клониться к горизонту. Еще не вечер, но уже и не яркий день.

Задача нашей группы: оценить численность противника и, говоря по-русски, взять «языка». А так же, по возможности, попасть в штаб и узнать, не стало ли ясно, когда планируется нападение. Предполагается, что как раз в ближайшее время у командующих имперской армией должен начаться совет.

Движемся по большей части лесом, для чего нам выдали нечто похожее на камуфляж. Пришлось прятаться по углам, чтобы переодеться и не попасть на глаза мужчинам.

Не знаю, по-прежнему ли в силе план Веры на счет дуэли, но мне вдруг становится важным выполнить поручение. Возможно, от этого будет зависеть жизнь многих людей, в том числе моего мужа.

Да и сама принцесса, смотрю, вдохновилась речами прямолинейного капрала.

Меня снабжают относительно небольшим и удобным луком, дав попрактиковаться в стрельбе на ближние дистанции, и показав, как можно максимально сократить время между выстрелами. Но я надеюсь, что пользоваться им не придется.

Тот человек, что командует нашим маленьким отрядом, явно уже совершал подобные вылазки раньше и отлично знает, как остаться незамеченным, перемещаясь между лагерем императора и крепостью. Он раздает всем задания, и нам выпадает пробраться в шатер командующего.

— Вы выглядите сообразительными парнишками. Сможете запомнить, о чем пойдет разговор? Понимать не обязательно. Главное — четко зафиксировать тут, — командир стучит себя по виску, — все, что они будут говорить. Справитесь?

— Так точно! — отрезает «Жан».

Понимаю, как он рискует, давая нам, новеньким, столь важное поручение. Заверяем, что выполним.

С другой стороны, меня весьма напрягает, что у них так все просто. Двое незнакомых людей проникли в ряды солдат, и вот уже от них зависят жизни людей и, возможно, исход войны. А если б это были не мы с Вер?

Капец какие они доверчивые, наивные. На Земле бы такое ни за что не прокатило.

Итак, в легком сумраке пробираемся к самому большому шатру, прячась иногда от появляющихся то тут, то там солдат противника. Какие-то они расслабленные, словно и правда находятся здесь не с целью нападения. К тому же, судя по тому, что я вижу, их не так уж много. Я даже начинаю сомневаться в правильности выводов Терриана. Не могут они напасть на нас этой горсткой. Для войны нужно больше людей, намного больше. Но здесь, в этом лагере, их физически невозможно спрятать. Значит, либо их нет, либо они в другом месте. Знает ли об этом Терриан?

Пока я осторожничаю, Вер с ее импульсивностью заглядывает в шатер и шипит мне:

— Никого нет, давай сюда, спрячемся.

Ничего не остается, как последовать за ней, потому что позади уже слышны голоса мужчин. Ныряю за полог и оказываюсь в большом богатом помещении. Вер успела найти себе место — ее не видать.

Судорожно пытаюсь решить, куда мне втиснуть свое тельце. Все, что приходит в голову — под стол, покрытый длинной скатертью, на котором стоят кубки и бутыли с напитками. Сажусь в позу лотоса надеясь, что ноги не затекут и потом смогу на них встать.

— Ваше Высочество, ваш отец прав — сейчас наилучший момент для атаки, — кто-то входит внутрь.

Вот черт!

— Мой отец просто не может быть не прав, да? — сколько сарказма в этом тихом низком голосе с легкой хрипотцой!

Сразу вспоминается тот красивый парень, что «сватался» к Вер Нее, средний принц. Как там его? Адриан, Андиарн... Не помню. Андрюха, короче. Может, это он? Ему бы невероятно подошёл сей сексуальный баритон. Возможно, не такой уж он отсталый, а? Эх, жаль, нельзя подглядеть.

А вдруг, это тот самый жених. Ой блин. Я бы тогда на месте Вер задумалась. С таким голосом, да с внешностью среднего брата...  Тьфу, о чем я думаю?

— Ваше Высочество, вы ведь знаете, если император что-то решил, то бесполезно спорить или отговаривать. — Собеседник высочества гораздо старше.

— Конечно же, мне известно, как никому другому, что мой отец самый упрямый осел в мире!