меньше половины всей площади пещеры. И, если в Баркане водная гладь уходила дальше в море, то в этом порту водная гладь упиралась в стену пещеры.

Арчибальд удивился. Городок мало соответствовал званию места, где могла жить «аристократка» столь высокой пробы, как герцогиня. Удивляла и вода: она никуда не вела, а использовать морскую воду в хозяйстве было практически невозможно.

Карета остановилась у небольшого домика, что был единственной таверной города. Комнаты, что они сняли, не шли ни в какое сравнение с комнатами в Равеле, но граф, к удивлению Арчибальда, никаких претензий не выказал.

— Судя по всему, — граф поправил идеально отглаженный воротник, — Ее Милости нет в порту. Я схожу пока в ее усадьбу и узнаю, когда она появиться.

— Странно все это, — пожал плечами Ульз. — Для герцогини, здесь слишком мало почестей.

— Согласна, — кивнула Юиль. — И усадьба не велика, и городок так себе.

Арчибальд лишь пожал плечами: у аристократов слишком много причуд в голове.

Граф пришел быстрее, чем его ожидали:

— Хорошие новости! Леди Ланмэ прибудет к вечеру! Так, что отдохните и приведите себя в порядок, мы, как единственные высокопоставленные гости, будем ее встречать.

К вечеру, вся группа (Ульз не смог отвертеться), собралась в комнате графа, и они вышли на улицу. Граф повел их единственной широкой улицей, спускающейся к воде.

— Кажется, усадьба там, — Арчибальд указал в сторону большого дома.

— Да, господин Д’Энуре, именно там она и принимает своих гостей, когда уже находиться в городе. Думаю, позже мы его посетим. Кстати, я смотрю, что делегация уже собирается.

На небольшой площади у воды, откуда начиналась дорога наверх, к выходу из города, стояло три человека: женщина в возрасте, одетая как горничная, точно так же одетая, но молодая девушка и суровый мужчина. Женщина держалась чопорно, но не надменно, следующая за ней горничная, терпеливо и с достоинством. Мужчина смотрелся рядом с ними лишним: грязная одежда, грубое, в шрамах, лицо, деревянный протез вместо ноги и злобный взгляд, подошли бы разбойнику или пирату, но никак не встречающему важную персону.

— Если мне не изменяет память, — шепнул Рауштедт, — это главная горничная, одна из ее подопечных, и смотритель города.

— Не похож он на чиновника.

— Здесь и контингент не самый воспитанный. Он держит порт в подчинении и порядке, а большего от него, герцогиня и не требует. Господа! Дамы! — голос графа был приветлив и дружелюбен. — Я рад, что мы успели вовремя!

В ответ на это женщины сделали книксен, а суровый мужчина лишь «угукнул» и коротко кивнул.

Старшую горничную звали Кентира Шэнэ, сопровождающую ее девушку Луаретта Дзинó; мужчина представился только именем — Эльз. Ни Арчибальд, никто другой, не стал выпрашивать у него фамилию. Во-первых, это было не принято в обществе, а во-вторых, очень часто отсутствие фамилии, говорило о том, что человек был сиротой. Шрамы, отсутствие ноги и суровый взгляд подтверждали, что Эльз прошел через многое.

После пары дежурных приветствий, разговор потек ни о чем. Граф своими манерами и харизмой завоевывал внимание женщин-горничных, тогда, как мужчина стоял молчаливой скалой, и лишь смотрел на воду.

После очередной шутки графа, Эльз сделал шаг вперед и сиплым голосом сказал:

— Она идет.

Все тут же замолчали и повернулись к воде. Арчибальд попытался в нее всмотреться, но ничего кроме толщи черноты не увидел. Но спустя пару мгновений, вода стала медленно светлеть, все больше становясь прозрачной и сияющей, пока не стала светло-голубой.

После, поверхность воды начала вспучиваться, а под поверхностью замелькали тени. Шар воды, размером со средний дом, светящийся изнутри, возник по центру водной глади и медленно поплыл в сторону ожидающих, будоража в памяти Арчибальда неприятные воспоминания. Когда шар подплыл на расстоянии примерно десяти шагов, то Арчибальд увидел в нем три фигуры. После, шар медленно осел, высвобождая из воды трех существ, что ранее Арчибальд еще не видел.

У них было человеческое лицо с почти отсутствующим носом, все их тело покрывала чешуя, а вместо волос были гребни, напоминающие спинные плавники рыб. Их глаза были темные, без белка и чуть больше, чем у обычного человека. По шее к груди шли небольшие складки, что приподнимались в такт дыханию. Вместо ног у них был рыбий хвост. Фигуры двигались размерено, словно покачиваясь на волнах.

Две фигуры по бокам были чуть меньше центральной, обладали чешуей более темного цвета и несли в руках по копью. Центральная фигура, кроме роста еще и отличалась небольшой диадемой, что была выполнена из коралла. При приближении к берегу, ноги фигур окутала вода, как будто широкая юбка, что была в моде в некоторых северных королевствах.

Арчибальд силился вспомнить, что это за создания, но его опередила Юиль:

— Это нереиды? — спросила она у графа, но тот оставил ее вопрос без ответа, широко расправив руки и шагнув по направлению к центральной фигуре, не особо заботясь что по щиколотку вошел в воду.

— Ваша Милость, госпожа Ланмэ! Я так рад видеть Вас, после столь долгого времени.

— Граф Рауштедт! — голос центрального нереида был гортанным, чуть хлюпающим и тонким, характерным для представителей женского пола. — Не стоило жертвовать своей обувью ради встречи со мной.

— Ради Вас я готов пожертвовать не только обувью.

— Тогда, почему мы не выделись уже шесть лет? — парировала герцогиня. Пока граф подбирал слова для ответного укола, герцогиня обратилась к старшей горничной, — Кентира, как у нас дела?

— Все готово к Вашему прибытию, Ваша Милость, — обе горничные низко поклонились.

Герцогиня перевела глаза на Эльза:

— В порту все спокойно?

— Да, Ваша Милость, — тот кивнул глубже, чем Арчибальду и Рауштедту.

— Вопросы?

— Один.

— Срочный?

— Нет.

— До утра ждет?

— Да.

— Хорошо. Встретимся утром.

Эльз, кивнул и покинул их компанию, постукивая своей деревянной ногой.

— Так, так, — герцогиня обратила свой взор на Арчибальда. — Неужели это тот, о ком так лестно писал герцог Крайнэ? Граф, не проявите ли учтивость и не представите нас?

— Да, Ваша Милость. Это действительно он, господин Арчибальд Д’Энуре.

— К Вашим услугам, Ваша Милость, — Арчибальд поцеловал скользкую, холодную чешуйчатую ладонь герцогини, — познакомиться с Вами большая честь для меня.

— Да, я наслышана о Вас, господин Д’Энуре. Но не думайте, что это позволит Вам пользоваться моим расположением. То, что я о Вас слышала и знаю, совершенно не делает Вас в моих глазах ценным.

Герцогиня «вплыла» на берег, со своими спутниками и направилась в сторону своей усадьбы. Ее хвост, будто бы находясь в желе, элегантно, в такт движению ее тела, перемещался в водной капле, что так и продолжила юбкой сопровождать герцогиню и на суше,