он охранял меня от магов, мне так и не рассказали.

Словом, Арланд был только рад помочь серафиму, даже если бы тот попросил его снять накидку и пройтись так по ордену Белых Сов. Но я в этом плане совсем из другого теста. Не помню, чтобы я хоть раз в своей жизни жертвовала собой, своим спокойствием и здоровьем ради незнакомых людей… Да и мало на свете идиотов, которые готовы на это.

Возможно, услышь я обо всем этом в другой день, я бы восприняла все не так пессимистично и не раскрасила бы предстоящую мне миссию в черный цвет самопожертвования… Но это ведь была моя свадьба! Даже после того, как Арланд сказал, что мне предстоит уехать, я не знала, что дела настолько плохи: что день свадьбы может стать последним днем, когда я вижу его и всех остальных своих друзей живыми и здоровыми.

По плану мы с Арландом должны были сесть в повозку и, соврав всем про свадебное путешествие, уехать в глухие леса леннайев на востоке. Там уже ждали знакомые серафима, которые обещали дать мне укрытие от магов.

В этом лесном поселении мне предстояло продолжить борьбу с эпидемией. Все нелюди в округе стараниями серафима уже знали о том, что я могу исцелять, – пусть даже пока сама не понимала, как именно. И младшие нелюди не собирались упускать возможность вылечиться, пока их припадки ярости не превратились в необратимое безумие.

Встретить нас должны были в самой чаще, и мы продвигались к ней уже порядка десяти часов. Идти дальше становилось все тяжелее и тяжелее, лес густел, деревья и кустарники разрастались, образовывая непроходимые заросли. Огромные взрывающие землю корни деревьев изгибались опасными петлями, о которые можно было легко споткнуться, почти за каждым кустом находился небольшой овраг, иногда приходилось обходить болотистые места – путь был непростой и утомительный.

Утомительный… для меня, после четырех месяцев городской жизни и ночевок в собственной кровати, это был настоящий ад! Даже мой любимый походный костюм казался мне неудобным и тесным после прекрасно сшитой одежды из дорогих мягких тканей. Ноги, давно не топтавшие острых камней, кочек и корней, болели, дыхание сбивалось, от усталости я уже почти ничего не соображала.

– Мы можем остановиться и передохнуть, если хочешь, – предложил Арланд, когда я его догнала в очередном овраге.

– Если мы остановимся, я не смогу заставить себя идти, – призналась я, принимая руку инквизитора, помогающего мне выбраться.

– Граница должна быть уже близко, – чтобы, выбравшись, я по инерции не упала прямо на его грязную накидку, инквизитор придержал меня рукой. – В конце концов, не может этот лес быть бесконечным, да?

– Бэйр, ведьма с Великих равнин? – произнес кто-то звучным тягучим басом за спиной Арланда.

Вздрогнув, инквизитор быстро развернулся и выставил вперед горящую белым пламенем руку. Кречет, вставший между Арландом и темнотой, из которой донесся чужой голос, глухо зарычал, смотря на большой куст перед нами. За ним скрывался говоривший.

– Я – друг, – пробасил незнакомец.

Из-за кустов, ломая ветви тяжелыми копытами, выбрался гигантский кентавр.

Я не удивилась, увидев его здесь: можно было догадаться, что мне снова придется иметь дело с этими существами. Но когда кентавр вошел в круг света от моего светляка, и я смогла разглядеть его получше, я поняла, что удивиться все-таки стоит.

Этот оказался значительно больше, чем те из группы, которую я встретила в Северном лесу. Черты лица у него были совершенно другие, не говоря уже о прочих отличиях во внешности.

Его шкура была золотистая, с длинной шерстью, над широкими, с мое лицо, черными копытами распускались огромные вьющиеся щетки. В месте, где лошадиное тело перетекало в человеческое, шерсть была светлее, чем на всей лошадиной части, постепенно она редела и оставляла темную бронзовую кожу человеческого торса. Ниже локтей, линией вдоль кости у кентавра росли длинные волосы, похожие на щетки на копытах.

Лицо было почти как у леннайя. Большие глаза, уголки которых тянулись к вискам, смотрели совершенно нечеловеческим взглядом: невозможно было разобрать эмоции. Не было белков, только темнота, а в ней – кольцо ореховой радужки и узкий вертикальный зрачок. Волосы на голове были очень красивого насыщенного землисто-коричневого цвета, многие пряди были заплетены в косы.

За спиной у кентавра был огромный тугой лук и колчан со стрелами.

– Мое имя – Дендегар. Я провожу Бэйр к нашему селению, – произнес кентавр со страшным акцентом, когда убедился, что Арланд передумал пускать в ход свои силы. – Можешь идти, – он обращался к инквизитору, но смотрел при этом на меня.

– Я должен убедиться, что Бэйр доберется до селения, – сказал Арланд.

– В селение можно только ведьме, – кентавр ответил не сразу, как будто он забыл, что должен сказать, и старательно вспоминал, хмурясь. – Наша Роща – запретное место для чужаков.

– Но он мой муж, может он пойти со мной? – спросила я, надеясь, что сердце у кентавров окажется хоть в половину человеческим. Если Арланд уйдет прямо сейчас, я этого не вынесу!

– Мы поженились только сегодня, дайте нам хотя бы одну ночь: потом я уйду, – пообещал Арланд.

– Одна ночь, – произнес кентавр после недолгих раздумий. – Видеть дорогу нельзя, – он посмотрел на Арланда и закрыл себе глаза рукой. – Видеть дорогу нельзя.

– Хорошо… я завяжу глаза, – согласился инквизитор.

– Долго нам идти? – спросила я у кентавра, предвкушая близкий отдых.

Подумав, кентавр показал мне три пальца.

– Три часа?

Он помотал головой.

– Три дня!? – я ужаснулась.

Кентавр, не произнеся ни слова, развернулся и пошел куда-то, жестом приказав следовать за ним. Я завязала Арланду глаза своим шарфом, и повела его за кентавром, держа за руку.

Мысли о том, сколько еще нам предстоит идти, увеличили мою усталость втрое, и только мысли о том, что с Арландом я пробуду еще целых четыре дня, удерживали меня от того, чтобы не свалиться на землю. И еще одна ночь… хотя бы одна спокойная ночь у нас будет, прежде чем мы расстанемся.

Кречет, взволнованный появлением необыкновенного существа, кружил вокруг кентавра и обнюхивал его. Дендегар не обращал на пса никакого внимания, продолжая невозмутимо пробираться через кусты и перескакивать через овраги. Ему было проще преодолевать препятствия лесной чащи, поэтому мы с Арландом, который не мог видеть, куда идет, постоянно отставали. Один раз мы даже чуть не потеряли Дендегара из виду, но он вернулся, и мы продолжили путь.

За долгое время пути кентавр еще не раз так пропадал, а мы не раз отставали. Первый привал мы сделали только около трех часов следующего дня. Я сжалилась над