направился куда-то. Видимо, к друиду.

– Ваш друид тоже кентавр, или он сатир? – спросила я, догнав своего проводника. На мой вопрос он не ответил, даже не обратил на меня внимания. – Тебе что, запретили со мной говорить? – удивилась я.

Дендегар снова не удостоил меня ответом.

В деревне в это время дня кипела жизнь, кентавры сновали повсюду: дети играли, хозяйки плели корзины, носили воду, следили за скотом – по большей части птицами и странными существами, похожими на свиней и собак одновременно.

Но стоило мне пройти мимо, как кипящая жизнь замирала. Заметив меня, кентавры расступались и спешили поскорее убраться подальше, некоторые даже прятались в шатры, забирая с собой детей.

Мне пришло в голову, что они, скорее всего, никогда не видели людей.

Дендегар привел меня к небольшому шатру. Полог был приоткрыт, и, видимо, это означало, что можно было войти.

Внутри все было забито сеном – высушенными вениками из целебных трав, иногда даже из целых кустов. Посреди них суетился высоченный сгорбленный сатир.

Он был стар, шерсть на его копытах была совсем серой и в некоторых местах редела, на голове тоже появились проплешины, открывающие розоватую кожу. Лицо сатира обезобразила старость.

– Здравствуйте, – сказала я, обращая на себя его внимание.

Сатир замер, прекратив всю свою суету, и повернулся ко мне.

– З-туй-те? – произнес он с вопросительной интонацией.

– Я – Бэйр, ведьма, – объяснила я, уловив в его голосе нотки недовольства.

– Вэдма? – переспросил сатир.

Я создала огонек правой рукой и бирюзовую искру, поглощающую магию, левой. Соединив две силы, я показала, что могу. Если Рэмол рассказывал им обо мне, то сатир должен понять, в чем дело.

– Бейрь… – он проблеял мое имя и подошел ближе ко мне. Несмотря на преклонный возраст, сатир был выше меня – все из-за длинных ног.

Наклонившись, чтобы посмотреть на мое лицо, он скорчил недовольную мину.

– Cé go bhfuil tú? – спросил он.

– Что?

– Cé. Go. Bhfuil. Tú! – повторил он медленнее и по слогам.

– Я не понимаю!

Раздраженно фыркнув, сатир махнул на меня рукой и вернулся к своим травам, громко и недовольно ворча свои странные слова.

И только тут я поняла, в чем дело… Меня оставили в лагере с кентаврами, которые не понимают моего языка! В этом причина молчаливости Дендегара и странного акцента старейшин. Скорее всего, Рэмол просто перевел их требования, написал им переведенный текст и научил их произносить звуки, чтобы было похоже на человеческую речь. Они зазубрили их и потом просто выдали мне, как школьники правила! Поэтому они говорили по очереди – так легче было учить – и поэтому не отвечали на вопросы! Они даже не понимали, что я им говорю, и вряд ли понимали, что они мне говорят!

– Проклятие!…

Я заломила руки, чтобы со злости, не приведите Боги, не выпустить магическую стрелу во что-нибудь.

– Я готова была терпеть ссылку, готова была уехать… Но запереть меня за тридевять земель с копытными, которые даже языка не знают!? Рэмол думает, что так свяжет мне руки!?…

– Seo béic! – заблеял на меня сатир, недовольный шумом.

– Заткнись, старый козел! – крикнула я на него, не выдержав.

– Seo béic! Seo! – он заблеял еще громче.

– Это уже вне всяких границ… я тут не останусь! Спалю весь лес, но сбегу отсюда к дьяволу!

Я выбежала из шатра и устремилась к себе, не обращая внимания на непонятные мне крики Дендегара.

Быстро собрав сумку со всем необходимым, я выскочила наружу и побежала к воротам. Рядом со мной бежал Дендегар и пытался остановить, чуя неладное.

Я отогнала его магической стрелой, ударив ей в землю, прямо под его копытами.

Оказавшись в трех метрах от ворот, я приготовилась обратить их в пепел, стала собирать в руках магию. Мне нужно было всего несколько секунд!

Я почти закончила, когда ко мне подскакал Дендегар. Я была уверена, что он не подойдет, поэтому не обратила на него внимания… Внезапно магия исчезла.

– С какого!?…

Я обернулась к кентавру.

В его руках был внушительных размеров мешок с антимагическим порошком. На нем были инициалы Арланда.

– Ну конечно!… – меня пробрал истерический смех.

Не в силах сдержаться, я согнулась пополам, а потом повалилась на землю, не переставая смеяться.

Магии не было, я превратилась в самую обыкновенную девицу, которую можно было без труда связать. Я пыталась сопротивляться, ударила кулаком по челюсти Дендегара, но в итоге все равно оказалась со связанными руками в глубокой яме без лестницы.

В такие ямы в моем мире люди загоняли мамонтов, держали пленников или врагов. Из таких ям невозможно выбраться с голыми руками.

У меня же не было ничего: сумку, кинжал… да что там, даже перчатку, обувь и черепок несчастного Распутина у меня отобрали, как у опасной психопатки, прежде чем посадить в яму!

Первые часы в яме были самыми сложными. Расшалившиеся за последние дни нервы породили самые дикие чувства.

Арланд, подлец… он ведь знал, куда ведет меня! Он запер меня тут, лишив всякой возможности выбраться, пока сам рискует жизнью – пока все, кого я знаю, рискуют жизнями, действуя по указке Рэмола, у которого якобы есть какой-то план!

Я готова была выть от бессилия: мысли о том, что я заперта и не могу помочь им, что я безмолвная пленница, сводили с ума. В голове носились безумные планы побега – я не видела никакого смысла в том, чтобы оставаться здесь. О каком лекарстве может идти речь, если у меня ничего нет!? Ни ингредиентов, ни инструментов для лаборатории, я даже не смогу поговорить с этими копытными! Что вообще я могу сделать в таких условиях?

Однако, того порошка, который был у кентавров, хватит на несколько лет, даже если буду пытаться сбежать каждый раз, как восстановится хотя бы часть магии. Больше мне было нечего противопоставить этим копытным гигантам.

Совершенно обессиленная злостью, к ночи я уснула.

Утром мне спустили лестницу и проводили в мой шатер. Там я обнаружила новый предмет, не понятно откуда взявшийся, – это было простое зеркало в деревянной рамке. Оно стояло в умывальной, на столике.

Увидев свое отражение, я скорее машинально, чем осознанно, ужаснулась: ночь истерики в грязной яме вряд ли могла кого-то украсить.

Я переоделась в чистую одежду и попыталась занять себя одним из учебников, которые захватила с собой. Чтение могло отвлечь меня от мыслей о тюрьме, в которой я оказалась, необходимость вдумываться в прочитанное, осознавать и размышлять, вернула мне некоторое душевное равновесие.

В полдень один из кентавров вошел в моей