Подскажи: как избавиться от твоего дара? Зачем мне кровь, которая стоит миллионы или миллиарды долларов? Мне нужна обычная, человеческая. Такая, которую могу смешать с кровью земной женщины, дав жизнь новому существу.

Господи, я не вынесу бремени, которое ты возложил на мои плечи. Знаешь ли, как это тяжело: сознавать себя не человеком, а сосудом, наполненным чудодейственным бальзамом? Сосудом, который в любой момент готовы опустошить, дабы принести счастье избранным…

Это невыносимо. Я словно вижу тысячи глаз, обращенных в мою сторону, наполненных мольбой. Дрожащие руки тянутся ко мне, люди ждут Чуда. Но я не тот, кто сможет принести им его. Если всех разделят на касты, и одни взойдут на борт очередного «Ноева ковчега», то другие – отверженные, брошенные – утонут в бушующем океане боли и скорби.

Кому решать: кто достоин, кто нет? Не мне. Нет, не мне! Но осознание: я буду повинен в том, что людей поделили на «высших» и «низших», – лишает сил. Пожалуйста, освободи меня от этого дара. Избавь от чудовищного бремени. Людям не нужно то, что находится во мне. Нет пророка и мудреца, который мог бы распорядиться им достойно, справедливо. Любой выбор принесет несчастья и боль, как случалось тысячи раз. Люди не умеют использовать твои дары во благо.

Пожалуйста, сделай меня обычным человеком, таким, каким я был раньше. Я растворюсь в толпе сородичей и забуду обо всем, что произошло. Нет! Я запомню полученные уроки. Стану другим, лучше, чем был. Теперь я умею ценить… Да. Прежде не мог беречь, думал, нечего терять. Лишь теперь осознал, в чем состояло мое богатство.

Но я хочу сохранить, сберечь то, что осталось. Это не так много, но мне хватит. Я попробую стать лучше и чище. Только дай мне свободу, Господи! Дай свободу от твоего дара!»

Сергей Поздняков замолчал. Постоял немного, выжидающе глядя на икону святого Николая Чудотворца. Беглец находился в небольшой церкви на окраине Москвы, утром посетителей было мало, никто не мешал сосредоточиться, никто не отвлекал Сергея от горячего монолога. Но никто и не отозвался на его просьбу.

Ничего не случилось, небеса не разверзлись, из них не упала полупрозрачная лестница. Позднякова не хотели призвать туда, объяснить, как он должен жить дальше…

Сергей долго стоял перед иконой, глядя в глаза седого старца. Пытался услышать отклик.

– Господи! Подай мне хоть какой-нибудь знак… – шепотом попросил Сергей.

И опять замер перед иконой, неподвижной статуей.

Тишина. Ничего. Абсолютно ничего. Поздняков сгорбился, тяжелой шаркающей походкой старика проковылял к выходу из церкви. С надеждой обернулся, ибо еще верил: вот сейчас… Чудо все-таки произойдет, он получит знак. Ему помогут разобраться, найти правильную дорогу…

Нет. Медленно толкнул тяжелую дверь. Вышел на улицу, остановился у витой чугунной ограды, опершись на нее рукой. Небо затянулось тучами. Кажется, собирался дождь. Было пасмурно. Так же, как в душе. Ни знака, ни дороги…

…Он брел по Москве, всматриваясь в лица двигавшихся навстречу людей, искал ответ на вопрос. Люди были счастливы – каждый по-своему. Они жили чем-то сиюминутным, делали то, что хотели, никто не заставлял их решать проблемы за все человечество сразу.

Обязан ли конструктор автомата нести ответственность за все смерти, которые произошли по вине его оружия? Должен ли человек, создавший атомную бомбу, принять на себя муку за умерших от чудовищных взрывов?

Любое открытие может быть использовано на благо человечества, но способно приносить и горе. Много горя… Он, Сергей Поздняков, не просил для себя такой миссии, такой ответственности. Не мечтал о власти, о том, чтоб стать наместником бога на Земле.

Сергей ненадолго задержался возле рекламного стенда кинотеатра – в одном из залов вновь крутили «Властелина колец» по роману Толкина. Он мрачно усмехнулся. Когда-то давно, будучи подростком, читал книгу, представляя себя на месте Фродо. И вот, надо же – довелось попробовать…

Фродо был счастливчиком. Он сумел выбросить роковое кольцо в жерло вулкана. А что делать Сергею? Собственную кровь невозможно выбросить из тела.

Так что теперь? Выпить яда, лечь на рельсы, полоснуть себя бритвой по венам? Умирать с улыбкой на губах, веселясь оттого, что элитная кровь смешивается с дерьмом городской канализации? Что уникальный, бесценный препарат не достанется никому – ни своим, ни чужим? Все будет как прежде. Он, Поздняков, умрет. Не случится политического кризиса, не возникнет двух каст, не произойдет очередного передела мира…

Да, благородно, высоким штилем… Только жить хочется. Это робот Терминатор – бездушная машина – способен красиво гореть в котле сталелитейного завода, спасая человечество от самого себя. А он, Сергей Поздняков, не готов к такому подвигу!

Вернуться к варианту, от которого отказался в самом начале? ФСБ? Пойти к ним, все рассказать? Про лабораторию «Ноев ковчег», про Колотилова и Вербинского? Про неизвестных вояк, мечтающих о перевороте в стране? Все рассказать… почти все, лишь о Миле промолчать… и отдать себя в их руки, успокоившись на том, что ответственность переложена на другие плечи и от него, Сергея Позднякова, больше ничего не зависит? Вот и Владлен Завацкий просил доставить записную книжку в ФСБ… Может, самое правильное – исполнить последнюю волю Инженера, сдаться властям?

Сергей вышел на проспект, медленно побрел вперед.

А может, забыть к черту про все это? Бежать до первого компьютерного клуба, писать Миле? Разыскать ее, увезти из столицы? Может, они смогли бы начать все заново, в другом месте? Забыть про этот дар, просто закрыть на него глаза. И жить… Может, девушка права, и он не в состоянии адекватно оценивать, что происходит? Слишком много свалилось на него в последние дни…

Или затаиться на неделю-другую? Попытаться успокоиться, чтобы принять решение более взвешенно?

Поздняков остановился перед стендом, на который недавно наклеили свежие рекламные агитки – какую-то газету бесплатных объявлений. Глаза скользнули по страницам: «Муж на час», «Ищу работу», «Продаю», «Сдаю квартиру». Сергей стал читать медленнее, пытаясь выбрать что-то подходящее для себя. По большому счету, ему было абсолютно безразлично, в какую берлогу залечь на несколько дней, лишь бы рядом не оказалось шумных соседей. Потому что необходимо обдумать все еще раз.

Глаза невольно скользнули на соседний столбик, зацепившись за слово «кровь». Слово, которое в последние дни стало роковым, определяющим все. Поздняков медленно читал:

«Срочно!!! Помогите, пожалуйста! Моему сыну Владику требуется кровь! После пересадки костного мозга срочно нужна кровь любой группы. Ситуация с донорами критическая. Если вы готовы помочь – просьба отозваться. Звоните в любое время суток, телефон…»

Горячая волна ударила Сергею в голову. Он покачнулся, невольно ухватился рукой за край стенда. Знак!!! Он просил знак! Совсем недавно молил о помощи, просил указать дорогу… Поздняков торопливо огляделся. Он не смог бы запомнить десятизначный номер мобильника – забыл бы по дороге до таксофона.