машину как можно скорее. Взяла сумочку, легкий весенний плащ и замерла у двери, обуваясь.

— Серьезно? — наконец спросил Эверетт.

— Выиграй дело. Приди в себя. И потом мы поговорим. У меня нет сил терпеть твои мерзкие выходки.

— Ты просто бросаешь меня? — он сделал шаг к ней, но остановился, натолкнувшись на ледяной взгляд. Офелия затаила дыхание, направляя все силы на то, чтобы не переменить решение. Сейчас правильнее уехать. Она просто бежит от дикой силы Незнакомца, которая чуть не вырвалась из-под контроля. Она осмотрела его таким взглядом, будто читала личное дело пациента. Глаза ввалились, под ними темно-коричневые круги, волосы взъерошены. Руки нервные, не дрожат, но видно напряжение, жилки на висках и шее вздуты. Он сдерживает себя из последних сил. И оказаться меж молотом и наковальней в случае, если он сорвется и решит выпустить пар перед заседанием, не хотелось.

Дрожа, она выскользнула за дверь раньше, чем он успел ее остановить. Сбежала по ступенькам, чтобы не ждать лифта. Услышала, как отворилась дверь. Он пойдет за ней? Нет. Оглушительный хлопок. Скрежет замка. Значит, она сделала все правильно. К моменту, когда она спустилась на первый этаж и выскочила на улицу, автомобиль такси уже показался в переулке. Еще одно преимущество места расположения жилища Эверетта - здесь вечно куча такси. Убедившись, что это ее машина, Офелия нырнула на заднее сидение и закрыла глаза. Дрожь не прошла. Она усилилась. На глаза навернулись слезы. Она успела проговорить свой домашний адрес таксисту, обняла сумку и уткнулась в нее носом.

Запястье болело нещадно. Женщина положила на него пальцы, гадая, появятся ли синяки, и как быстро организм обращенной их переработает. День? Час? Глаза щипало от слез. Машина мягко катила по узким улочкам Треверберга. Водитель искал объездные пути. Они добрались до места только через час. Офелия поднялась к себе, открыла дверь, сбросила одежду в прихожей и отправилась в душ. Горячая вода принесла освобождение. И наконец слезы потекли по щекам, ничем не сдерживаемые. Тело болело, будто его основательно поколотили. Страх сжал сердце. А что, если это все? Ее сказка закончилась, так и не начавшись. И из-за чего? Из-за того, что она просто делала свою работу и делала ее хорошо? Она должна позволить человеку умереть из-за семейного ужина? Надо пересмотреть эти правила.

Какие правила. Нет понимания, продолжатся ли отношения. Лия с удивлением поняла, что они не говорили о будущем, не говорили о чувствах. В последний месяц они почти вообще не говорили. Рамон был занят, как черт, она тоже пропадала в клинике. Они встречались, ужинали, занимались любовью, обменивались дежурными фразами, снова занимались любовью и считали, что все так и должно быть. Спали в разных комнатах, виделись в сутки на пару часов.

Как она решилась влезть в эту авантюру? Как она позволила себе полюбить такое существо, как Рамон Эверетт? А может это не любовь вовсе? Просто сногсшибательное влияние древнего Незнакомца?

Глава седьмая. Андреас Ли

17 мая, раннее утро

— Это становится доброй традицией, встречаться у моего подъезда.

Андреас, не успевший закурить, обернулся с сигаретой в зубах и с зажигалкой в руке. Офелия - последнее существо, которое он ожидал увидеть в такой ранний час. Она переехала тогда же, когда он сам начал бывать у Мередит чаще, чем можно было бы приезжать к случайной любовнице. Вот и сегодня он провел с ней очередную чудесную ночь и встал пораньше, готовясь к новому, важному и сложному дню.

— Рад ее возобновлению, доктор Лоусон, — негромко проговорил полицейский, возвращая сигарету обратно в пачку. — Вы без машины?

— Так устала вчера, что оставила ее у больницы.

— Я могу подвести.

Офелия улыбнулась. Она похудела. Лицо осунулось. Обычно блестящие зеленые глаза будто бы потускнели. Лия собрала волосы в тугой хвост и была похожа больше на банковского служащего, чем на блистательного хирурга, чей портрет не сходил с обложек как медицинских, так и глянцевых журналов. Ее губы тронула грустная улыбка.

— Я жду такси.

— Уверены?

Офелия на мгновение опустила глаза, потом вновь посмотрела ему в лицо. Он почувствовал внутреннюю борьбу, но через некоторое время решение было принято.

— Поехали, - сказала Офелия. — Андреас…

Она замолчала. Слова благодарности так и не сорвались с ее губ. Ли медленно кивнул. Его одурманенность этой женщиной прошла. Сейчас он был с другой и чувствовал свою ответственность перед ней. Но глубокая привязанность и искренняя симпатия к Лоусон имели право на жизнь. По меньшей мере он рассудил именно так. В нем проснулось желание ее поддержать, уберечь, и капитан полиции пошел вслед за ним. К тому же этот день нуждался в спасении, и утро с Лоусон могло его спасти. Ли закрыл расследование по Стрелку, несмотря на вопящую интуицию. Ничего не нарыл на лабораторию, Муна и прочих. И чувствовал себя полным неудачником. Неудачником, которому поручили присутствовать от имени полиции на сегодняшнем заседании. Том самом, где Эверетт либо добьется самой крупной победы в свое карьере, либо столкнется с ужасающим поражением. В голове прояснилось. Эверетт. Рамон готовился к суду, волновался. В такие моменты он несносен. Видимо, Офелии досталось.

— Я рад помочь. Мне по пути.

Он открыл автомобиль, помог женщине сесть, без сожаления запихал сигареты и зажигалку во внутренний карман куртки и сел за руль. Офелия смотрела прямо перед собой. На ее щеках появился нежный румянец. В глаза Андреасу она пыталась не смотреть. Он понимал, как она себя чувствует. Понимал, что она боится, что придется объясняться с Эвереттом, который сейчас не в том состоянии, чтобы спокойно воспринимать информацию. Понимал, что она зла и расстроена. Он не хотел лезть ей в душу, но против собственной воли затаил дыхание, оказавшись снова рядом с ней. Очевидная, но гонимая все это время мысль полностью завладела его сознанием: «Мередит всего лишь человек». Хороший секс и приятные беседы - недостаточно прочный фундамент для отношений. Чтобы внутренний диалог не загнал его в тупик, мужчина завел машину и откинулся на спинку сидения, позволив себе немного выдохнуть.

— Давно не виделись.

Фраза Офелии вырвала полицейского из глубокой задумчивости. Вздрогнув, он отжал сцепление, включил первую передачу и мягко вырулил со стоянки. Набрав скорость, скользнул в утренний редкий поток таких же «жаворонков», спешащих по своим делам без суеты, которая начиналась в час-пик.

— Вы переехали, — сказал он. — А дело Стрелка закрыли.

— Вы нашли,