– Не захранских, разумеется. Ничего не имею против Захрана, но это мусорная планета, из которой я просто выкачиваю деньги и ресурсы. Что касается влияния, то, к моему величайшему сожалению, твоя родная планета его не имеет в виду небезызвестного синдрома Кесслера.

– Твоя родная планета? – это словосочетание слегка царапнуло мой слух. В голове всё ещё шумело от пощёчины.

– А я думал, ты посообразительнее будешь, раз смогла сдать вступительные экзамены в Академию, – скривил губы Игнар Радосский с таким видом, что я мгновенно почувствовала себя маленьким несмышлёным ребёнком, несмотря на возраст.

Мотнула головой. Это он специально так делает и вновь пытается манипулировать мной. Растоптать чувство собственного достоинства, унизить, умалить умственные способности, вбить в голову, что без его поддержки и опеки я никто. А ведь с мамой он поступил точно так же. Год за годом вбивая в её голову, что она слишком слабая здоровьем, ничего не умеет, над ней будут смеяться, если она выйдет на работу, а он способен обеспечить семью… Ничего не значащие фразы, намёки, завуалированные под заботу, лёгкие угрозы, – и мама действительно поверила в его слова.

Я ещё раз осмотрела своего отца с ног до головы, подмечая все детали. Отец был более смуглым, чем я или мама, но я раньше это объясняла частыми командировками на южное полушарие Захрана, где более тонкий озоновый слой и менее щадящие лучи солнца. Тёмные волосы, как у всех людей с Танорга, обрамляли его лицо. Брюнеты и шатены на Захране встречались, но своей золотой шевелюрой я явно пошла в мать и деда по материнской линии. А вот глаза у Игнара, как и у Илларии были большими и насыщенно синими… Даже, пожалуй, чересчур насыщенными.

– Линзы, – пояснил очевидное мой отец, заметив, как я внимательно разглядываю его лицо. – А разрез глаз увеличил хирургически. Хотел больше походить на захухрю.

Неожиданно все странности начали складываться в одну огромную и сложную картину. Происхождение моего отца объяснило и то, откуда у меня в няньках HAUS-8, названный Натаном таноржским искусственным интеллектом. И как я только столько времени наивно верила, что столь сложную модель могли создать на Захране, и не видела очевидных нестыковок? А почему меня не напрягло то, что мой отец лично дописал протокол «Цербер»? Он же хороший, даже отличный программист… А, как известно, лучшие программисты рождаются на Танорге – планете передовых технологий. Даже появление Игнара Радосского на космическом корабле таноржцев стало таким логичным и таким понятным. Опять же – возраст моего отца. Ему было уже шестьдесят с хвостиком, но при этом он выглядел гораздо моложе большинства захухрей. Неудивительно, если учесть, что продолжительность жизни таноржцев превосходит жителей Захрана. А то, что Игнар Радосский знал о том, что пикси способны влиять на человеческих мужчин… О-о-о-о…

– А мама…? – почему-то это мне это сейчас было важнее всего.

– Иллария, разумеется, с Захрана. Мне нужна была женщина и ребёнок, чтобы выглядеть в глазах общества достойным членом Аппарата Управления Планетой. Чтобы к моему мнению прислушивались, и большинство голосовало так, как мне необходимо, нужны были не только деньги, но и некоторый статус, семья. Общество любит не только успешных бизнесменов, но и счастливых семьянинов.

Я промолчала, сглотнув неприятную горечь во рту. Неприятно осознавать, что долгие годы мы с мамой являлись всего лишь удобной ширмой.

Игнар Радосский ещё раз окинул меня взглядом, затем приложил магнитный ключ к ремням, и они отстегнулись с характерным щелчком.

– Ты можешь ходить по кораблю, но не делай глупостей, иначе вновь пристегну к креслу, и остаток дороги проведёшь в нём. С моим помощником Сэмюэлем ты уже познакомилась, на борту ещё двое пилотов – Рональд и Лайт. Не мешай им, пожалуйста. В твоих же интересах, чтобы мы достигли цели полёта, а не врезались в какой-нибудь астероид. В санузле средство для снятия краски с волос, а также антибиотики. Знаю, что ты не болеешь, но меня бесят твои импланты, пускай они почти и рассосались. Думаю, одной порции будет достаточно, чтобы вернуть тебе человеческий вид.

– А куда мы летим? – поинтересовалась бесцветным голосом.

По большому счёту мне было всё равно, но я решила, что не помешает выяснить планы отца.

– На Танорг, разумеется, – насмешливо ответил Игнар Радосский. – Неужели ты ещё не поняла? – я молча проглотила очередную шпильку в свой адрес.

– Зачем я тебе, отец?

– Во-о-от, смотрю, ты и об уважении вспомнила, замечательно. Почаще называй меня так, когда мы прибудем на Танорг, – мужчина блеснул глазами, а я так и не поняла, издевается он или действительно хочет, чтобы я чаще к нему обращалась, подчёркивая нашу родственную связь. – Что касается тебя, то раньше я планировал оставить тебя в качестве моей преемницы на Захране, а теперь, когда ты подалась в ККФОМ-цы, вот, думаю, может, стоит использовать тебя по-иному… Мне не помешают ещё одни руки и уши в Космическом Флоте.

Игнар Радосский улыбнулся каким-то своим мыслям и направился к двери, а моё сердце вдвое зачастило после этой отнюдь не дружелюбной улыбки.

– Ты не имеешь права меня удерживать! Ты не заставишь меня! Ты… ты… – я боялась собственного отца, но ещё больше я боялась того, что стану марионеткой в его руках. – В конце концов, я совершеннолетняя по законам Захрана, а, следовательно, тебе придётся меня отпустить.

– Лишь по законам Захрана. Не забывай, что ты лишь наполовину захухря, а наполовину таноржка. И летим мы сейчас именно на Танорг, где совершеннолетие достигается не в восемнадцать, а в двадцать один год. Тебе стоило быть прилежнее на лекциях в Академии, – с насмешкой бросил через плечо Игнар Радосский и скрылся за дверью.

От отчаяния закусила губу и чуть не взвыла, так как попала зубами по ране, которую поставил мне отец пощёчиной. Грязно выругавшись, пошла в санузел сплёвывать кровь и приводить себя в порядок.

***

– Юль, отпусти меня, я за ней! Цифровой помощник сообщил, что за сутки только один корабль покинул станцию космофлота, и это таноржский катер. Они даже не скрывались, введя конечной целью маршрута – сам Танорг!

– Допустим, я тебя отпущу. И что ты сделаешь?

– Как что?! Полечу на Танорг, найду Анестэйшу и верну её на станцию Академии!

Внутри Киара всё кипело от ярости и негодования, когда он раз за разом просматривал видеозапись, как какой-то громила воткнул шприц в плечо девушки, и она осела на пол. Затем таноржец перекинул её так, словно это не человек, а мешок с картошкой, и, подчиняясь приказам Игнара Радосского, доволок до близстоящего катера. Занятно, что всё происходило в первой половине дня, когда кадеты находились на лекциях. Никто не встретился на пути похитителей и не стал задавать неуместных вопросов. По одному только беглому взгляду на запись становилось понятным, что бизнесмен тщательно готовился к тому, чтобы забрать дочь из космофлота.

Примечательно и то, что помощник миллиардера до последнего сомневался, что перед ним девушка, а не парень, а потому окрикнул Анестэйшу по имени. Если бы она не среагировала и не начала оборачиваться, то вероятно, он отпустил бы её. Правда, Игнар Радосский с самого начала был уверен в том, что по коридору идёт именно его дочь, а не кто-то ещё. Пересмотрев видео ещё раз, Киар заметил, что темноволосый мужчина в деловом костюме схватил личного робота девушки HAUS-8 и нажал несколько кнопок, выключая. Сомнительно, чтобы миллиардер позарился на искусственный интеллект кадета и прихватил его с собой на продажу. Похоже, робот представляет какую-то ценность для самого Игнара Радосского, и именно из-за него он был уверен, что перед ним далеко не Станислав Радонежский.