и не выдержал, это она удержала его на грани между жизнью и смертью. Может быть, он все же не безразличен ей? Вот на нем и рубашка новая из какого-то растения, и ремешок в волосах, это же она все сделала, наверняка она!

В каретном сарае и в хлеву возились верховые ящеры, по двору бродил новый многоног, у ворот усадьбы стояли часовые из Нагорного Рошаеля. Живоглотов не было видно ни одного, небо было чистое, и зеленых шевелящихся туч не было ни одной. Зеленая слизь уже впиталась в землю, и во дворе начала прорастать голубая трава. На стенах дома и ставнях виднелись потеки слизи, на них стаями сидели носатихи и объедали слизь, вытянув длинные хоботки. На каменном заборе, прежде увитом сине-белыми растениями, не осталось ничего, кроме сухих стеблей, но из земли уже тянулись белые молодые ростки. Из родника, как прежде, текла чистая вода, со звоном падая в каменную лохань. Рядом бегали две длиннохвостые ящерицы, наверное, привезенные из Нагорного Рошаеля. Объеденные живоглотами деревья покачивались под ветром, княгиня Сафи ходила между ними, шевеля губами. Что она поет? Серьга с голубым камнем была на месте, в ухе, он сдвинул мыслью золотую крышку и услышал знакомые стихи.

– Воздухом, огнем, водой

Жизни вечно молодой

Восприми скорей дыханье,

Облегчи свои страданья…

Понятно, она уже вырастила на кустах новые ярко-синие листья, но деревья еще стоят с голыми ветками и ободранной корой. Как у нее только сил хватает! Она же отдала ему в арсенале всю мыслесилу, а сегодня, через четыре дня, уже лечит деревья.

Засов, наконец, правильно встал на место и накрепко прирос к старым доскам. Что бы еще сделать? Не сидеть же просто так посреди двора!

Серьга донесла до Геранда перекличку рошаельских бойцов, кажется, Торик утром называл их ополченцами из Нагорной Крепости, говорил, что их начальник спас Геранда и Сафи после силового удара. А где сам Торик? Все еще на чердаке?

– Ученый брат Геранд, я тут случайно оторвал пряжку, ты можешь ее приделать на место? – из окна третьего яруса высунулся Торик. – И еще вот у этой книги корешок оторвался! А я тебе почитаю из Священной книги рудоделов, там про твоих родственников такое написано!

Не дожидаясь приглашения, летун слетел на землю, хлопая крыльями под тяжестью четырех больших, переплетенных в дерево и кожу, книг. Живоглоты, по счастью, не добрались до книг и свитков, лежавших в сундуках, и теперь любопытный Торик увлеченно в них рылся. Геранд прикрыл крышкой серьгу и взял в руки одну из книг, с блестящим узором на обложке и витой пряжкой на кожаном ремешке. Пряжка медная, это нетрудно, а вот кожа… Ага, кожа старая, давно уже неживая, значит, и она должна послушаться его мыслесилы.

Он собрал мыслесилу и снял пряжку с книги вместе с ремешком и заклепками, Торик тут же подхватил другие книги и сел рядом с ним на лавку.

– А пока ты делаешь, я тебе почитаю! «Выдержки из летописей Подгорья»! – торжественно объявил он. – Я переводил эти летописи для княгини Лидоры, той, которая провалилась под Громовую гору…

– А она провалилась?

– За день до того, как ты нашел подземелье! В Нагорном Рошаеле! Это Князь-под-горой все устроил!

– Тот, который спас меня и Сафи?

– Тот самый, он всех спасает, про это даже песня есть в Нагорном Рошаеле! Я потом тебе спою, но сначала летописи! У Лидоры Пилейской была «Священная книга» полностью, а здесь – только летописи, но в них самое главное! Слушай!

Он начал читать, с ходу переводя с языка рудоделов на пилейский. Как это у летуна ловко получается! Геранд хорошо помнил, как нанятый Мадором переводчик с великим трудом переводил старинные инструкции к машинам и хроники первых поселенцев. А ведь на Нимелоре был, в сущности, один язык, только изменившийся со временем. А тут все разные, но Торик так легко переводит. Это он один такой способный или на прародине все так?

– Страшна была война святая –

Горел огонь, не угасая,

Железные летели птицы,

Чтоб в прах и пепел обратиться…

Понимаешь? Железные птицы – это, должно быть, что-то вроде звездного корабля, на котором ты прилетел! – завопил крылатый переводчик так восторженно, что даже носатихи взлетели со стены.

– Нет, это не звездные корабли, – проговорил Геранд. – Это вроде той крылатой машины, которая разбилась из-за живоглотов.

– А, так это ее обломки лежат у двурогой скалы? – еще больше пришел в восторг Торик. – А может, ты ее починишь, и она будет летать? Ведь она же неживая была, а живоглоты только живое жрут!

Хорошо бы, конечно, восстановить крылатую машину, и Мадору заодно показать подземелье, которое он так и не видел из-за воеводы Гошара. Но если даже найти новые кристаллы, то мыслесилы, чтобы их зарядить, все равно нет.

Голова еще немного кружилась, но руки понемногу согревались. Может быть, если поработать с пряжкой, станет еще лучше? Хорошо бы разобраться, может ли его собственная мыслесила повелителя вещей помочь лечению.

Геранд принялся гладить пальцами кожаную петлю и постукивать по пряжке, сращивая мыслесилой разорванную старую кожу и усаживая на место шпенек. Шпенек прирос к своему месту быстро, но узор на пряжке уже начал стираться, и Геранд хотел его восстановить. Может быть, попробовать, а Торик еще что-нибудь найдет в летописях и почитает с переводом. И кстати, может быть, станет понятно, почему такую силу, как подземелье, смогли победить соседи, вооруженные мечами и копьями? И почему повелителей вещей после войны не оставили в покое, а истребили?

А это что там стучит? Геранд открыл крышку голубой серьги, и отчетливо услышал стук когтей и хвостов по дороге, а потом человеческие голоса. Голоса были веселые и спокойные, и приближались они с севера, от того самого Нагорного Рошаеля, о котором говорил Торик. Значит, это не войско Гошара идет войной, а кто-то более мирный. Торик положил книги на лавку, стрелой взлетел над забором и пропал из виду.

Захлопали крылья, ветер взметнул пыль с дороги и качнул голые черные ветки объеденных деревьев. Сине-зеленый блеск ударил в глаза, и Геранд увидел во дворе усадьбы чудовище, похожее на змею и дракона одновременно. Чудовище сверкало синей чешуей и взмахивало синими блестящими крыльями перед открытыми воротами.

Ополченцы замерли в ровном строю, Торик влетел в усадьбу и приземлился, восторженно глядя на прибывших. Сафи выбралась из-за куста, закинула растрепанные косы за спину и разгладила платье обеими руками. Да