– Ничего.

Она знала, что его не обманешь, что он чувствовал все ее эмоции, но Гектор не стал допытываться.

Той ночью ей снилась Медея. Ее мертвая деревня, все соседи и друзья, убитые Эфирой. Она шла по деревенской площади вдоль дороги, которая вела домой. И когда она вошла в дом и пошла на задний двор, то увидела его. Мертвый Гектор лежал под акацией. Она упала на колени.

Беру открыла глаза и снова оказалась в комнате в оазисе.

– Все нормально, – успокоил ее голос. Гектор. – Это просто сон.

Он сидел на краю ее кровати и осторожно гладил по плечу. Все еще полусонная, Беру протянула руку к его лицу. Он ей позволил.

– Ты тоже его видел? – спросила она.

Он кивнул. Она чувствовала движение под своей рукой.

Беру боялась, что, если откроет рот, чтобы заговорить, просто расплачется… или хуже, расскажет ему о своих чувствах, что несмотря ни на что он все еще лучший человек из всех известных ей, самый честный, самый преданный. Но это не важно, потому что связь между ними означала, что он уже знает правду в ее сердце.

– Я не знаю, как ты можешь вот так на меня смотреть, – призналась она дрожащим голосом. И почувствовала его удивление. – После всего, что я сотворила. После всей боли, которую причинила.

Гектор сжал челюсти. Внезапно Беру почувствовала его волну эмоций, нечто мягкое, хрупкое и теплое.

У нее перехватило дыхание.

– Я тебя прощаю, – сказал он. – Я… я не хочу, чтобы ты умирала.

Она встретилась с ним взглядом и увидела в нем все, что он не произнес. Что он привязался к ней, хотя старался с этим бороться. Что, несмотря на все, чем она являлась, он не хотел ее отпускать.

Она не могла поверить, что он может испытывать такое к ней. Это было невозможно. Она ошибалась.

– Я все потерял, – ответил Гектор. – Свою семью. Место в Ордене. Даже свою жизнь. Я не могу потерять и тебя.

Но с каких пор это он может ее потерять?

– Тут либо ты, либо я, Гектор, – мягко сказала Беру. – Вместе мы не выживем. Ты это знаешь.

– Беру, – сказал он полным эмоций голосом. Раньше она не знала, как ее имя звучало на его губах.

Он придвинулся к ней. Ее накрыла еще одна волна нежности, и она едва могла дышать. Он взял ее за локоть.

– Когда-то ты был готов дать мне умереть, – прерывистым голосом ответила Беру.

– Знаю, – согласился он. – Так было раньше.

– Раньше?

Он кивнул.

– Мои чувства изменились.

Его лицо было рядом с ее, глаза закрылись. Беру хотелось потянуться и прижаться к нему.

А потом его слова ударили по ней, и она оттолкнула его. Его чувства изменились. Вина сжала желудок. Люди просто так не переходили от презрения к любви. Что-то случилось с Гектором, что-то, что заставило его такое почувствовать.

– Беру, что…

– Я не могу, – быстро сказала она, скидывая одеяла и выбираясь из кровати.

– Я не могу… я просто… прости.

Она выбежала за дверь, оставив его в комнате одного.

* * *

Беру провела ночь, бродя по оазису, а утром отправилась к жилищу Азара, работавшего в саду.

– Доброе утро, – сказал он, не поднимая глаз.

– Мне нужно кое о чем спросить, – неуверенно произнесла Беру.

– Прекрасно, – рассеянно ответил он. – Люблю пытливые умы.

– Ну, – начала Беру. – Мы с Гектором. Связь… между нами. Тут… не только наши эши. Кажется, наши эмоции смешиваются.

И однажды Беру намеренно позволила эмоциям проникнуть в Гектора, позволив ему почувствовать свою боль и грусть, чтобы убедить пойти с ней в Бехезду. Если она была способна на такое, то и на худшее.

Азар хмыкнул.

– Когда мы умираем, наша эша отделяется от нас. Сама эша – просто энергия. Только когда она привязана к физической форме, то становится уникальной для занятого ею сосуда. И в то же время, если привязанная эша была забрана из одной формы и помещена в другую, она все еще может содержать эхо первой формы, связь с сосудом, оставленным позади. Такая связь может проявляться в виде обмена между формами.

Беру кивнула. Покинув Чарис, они с Эфирой провели несколько месяцев за изучением любых доступных текстов в Тарсеполисе. Она хорошо понимала базовые принципы, но это было нечто доселе неизвестное.

Беру колебалась.

– Возможны ли… могут ли быть, эм… другие… побочные эффекты такой связи?

– Побочные эффекты? – спросил Азар, хмурясь.

– Может она изменить чувства людей? Друг к другу?

Азар на мгновение задумался.

– Полагаю, да. Если у одного было сильное чувство ненависти или любви, то такие эмоции могут смешаться. В таком случае сложно определить происхождение этих чувств.

Беру опустила глаза, чувствуя приступ тошноты. Это подтверждение и было ей нужно. Чувства Гектора не были настоящими. Она навязала их ему, а его собственные чувства были искажены до неузнаваемости, из-за…

Из-за чувств Беру. Она навязала все это ему.

Он не хочет ее спасать. Просто так думает.

Она должна рассказать ему, это она понимала.

– Мне… мне нужно найти его, – сказала Беру, неуверенно поднимаясь на ноги.

Азар тоже встал и протянул руку к ее запястью.

– Ты в порядке?

Нет. Перед глазами Беру все поплыло, а конечности ослабли. А потом внезапно она упала Азару на грудь, цепляясь за него. Мужчина опустил ее на пол.

Беру легла и закрыла глаза. Ее накрыла тень.

– Что ты с ней сделал? – спросил голос Гектора.

Беру распахнула глаза и увидела его темные глаза.

– Это не… – слабо произнесла она и сделала вздох. – Это не его вина.

– Что происходит?

– Ее эша, – сказал Азар. – Она снова начинает угасать. Не знаю, сколько времени у нее осталось.

– Тогда сделай что-нибудь, – потребовал Гектор. – Исцели ее, как в прошлый раз. Можешь использовать мою эшу.

Беру повернула голову и увидела, как Азар медленно покачал головой.

– Боюсь… в этот раз не сработает. Это тебя убьет.

Тело Гектора напряглось.

– Должен быть другой способ.

– Он есть, – сказал Азар. – Чаша. Если бы мы знали, где она…

– Я ее найду, – резко ответил Гектор. – Что бы ни случилось, я ее найду. Я вернусь к Дочерям и заставлю их рассказать, где она. Только… не дай ей умереть, хорошо? Поддерживай в ней жизнь, пока я не вернусь.

Беру пыталась дотянуться до него, но ее рука казалась тяжелой. Внимание Гектора обратилось на нее.