– Если боишься, что я унесу нечто ценное, то зря. Твоя женауже обчистила квартиру. Хорошо хоть мне удалось припрятать драгоценностиРозалии Никитичны. Кстати, кто вытаскивал изумрудные серьги из ушей трупа?Надеюсь, что не ты, а Света!

Андрей скрипнул зубами и, ничего не сказав, ушел.

Я же не стала покорно поджидать его в прихожей, а назломужику отправилась в туалет, не снимая грязных сапог. За мной на светломпаркете потянулась цепочка черных следов. Московские дворники, несмотря настрогое запрещение мэра, высыпают на тротуары тонны соли, и под ногами ужителей столицы чавкает противная желто-коричневая каша. Испачкай я случайнопол у любого другого человека, то мигом бы схватила тряпку и убрала безобразие,приговаривая при этом:

– Извини, пожалуйста! Ну и свинство с моей стороны.

Но Светку я возненавидела до такой степени, что специальнопосильней топала измазанной обувью, желая, чтобы на полу осело побольшечерноты.

Туалет в Аськиной квартире соседствует с ванной, в стенеимеется довольно большое вентиляционное отверстие, прикрытое мелкой решеткой.Бабкина панически боится тараканов и делает все возможное, чтобы рыжие гости непосещали ее квартиру.

Не успела я поднять крышку унитаза, как из ванной донессяраздражительный голос Светки:

– Давай мой руки. Детский голосок возразил:

– Не надо!

– Живо, – прошипела Света, – ща получишь по заднице!

– Не хочу, – закапризничала девочка. Послышался шлепок,потом всхлипыванье, затем удовлетворенный голос матери:

– Сразу надо слушаться, а не ждать, пока я обозлюсь. Ясно,дрянь?

– Ты где? – донесся из коридора голос Андрея. – Кудаподевалась? Эй, Виола! Я вышла наружу.

– Здесь я, не кричи!

– Нет у Аськи никаких ключей, – злился хозяин, – ни в шкафу,ни в тумбочке.

Да уж, дурацкая идея пришла мне в голову, небось Бабкинаприпрятала «открывалку» от квартиры любовника подальше, наверное, побоялась,что муженек наткнется на связку и поинтересуется: «Это чьи?»

Хотя можно ведь совершенно спокойно ответить:

– Сосед оставил, Ежи, часто в командировки ездит и боится,что в его присутствии случится в квартире неприятность.

Самое смешное, что это заявление будет почти правдой.

Я вышла на улицу и чуть не упала. Тротуар был покрыт ровнымслоем льда. Прохожие брели, шаркая ногами, кое-кто ругался сквозь зубы.

– Ой, – раздалось за спиной.

Я обернулась, молодая женщина сидела на земле, горестноразглядывая сумку, из-под которой разливалась бело-желто-красная лужа.

– Давайте помогу, – протянула я ей руку. Девушка поднялась.

– Вот черт, все продукты испорчены, яйца, кетчуп, похоже,даже пакет с молоком разорвался. Надо же было так навернуться.

– Скользко очень.

– Прямо катастрофа.

Не успела она отряхнуть пальто, как послышался истошный крики визг тормозов. Мы с молодой женщиной уставились на проезжую часть.

В черной грязи сидела бабулька, издававшая невероятныезвуки, буквально в двух шагах от нее остановились «Жигули».

Из машины вылез парень и, вытирая рукавом кровь, струившуюсяпо лбу, заорал:

– Старая идиотка! …совсем! По такой дороге, в месте, гдеесть подземный переход, поверху поперлась! Понимаешь, дура, что я чуть тебя незадавил?

– Ой, сыночек, – причитала бабуська, – уж извини, тяжело поступенькам-то идти, вот и решила так проскочить. Авось, думала, успею!

– Чем ты думала, развалина? – кипел юноша.

Тут откуда ни возьмись появилась машина ДПС, из которойвылез тощий милиционер в огромных грязных ботинках.

– У нас наезд? – радостно поинтересовался он.

– Ох, деточка, – бубнила бабка, – сама виновата, бежала иупала, ты мальчику-то врача вызови, вон лоб весь в крови.

От нечего делать я стала наблюдать за развитием событий.Оглашая воздух сиреной, появилась машина с красным крестом. Двое врачей, большепохожие на студентов, чем на дипломированных специалистов, сначала подошли кстарухе.

– Жить будешь, – вынес вердикт один.

– Холод к ушибу приложите, – посоветовал второй, – а то назаднице синяк образуется.

– А я, миленькие, и так на льду сижу, – радостно ответиланезлобивая бабушка, – прямо околела вся.

– Чего же не встаете?

– Так сама не могу!

Медики водрузили бабку на ноги, вручили ей палку, сумку,нахлобучили на макушку мохеровую вытертую шапку и поинтересовались умилиционера:

– Она тебе для протокола нужна?

– Пусть домой чапает, – велел патрульный, – слышь, бабушка,ну какого хрена ты в гололед гулять поперлась?

– Так за хлебом.

– Дома сиди, – рявкнул водитель, – вон из-за тебя ветровогостекла лишился! Так тормозил, что лбом его расшиб. Налетел на деньги из-запридурочной старухи.

– У тебя ничего серьезного, только порез, – успокоил еговрач.

– Так насрать на лоб, стекло жаль, дорого стоит!

– Ладно, радуйся, что не сшиб старушку, – влез мент.

– И чего бы мне было? – заорал водитель. – Сама виновата,крыса облезлая! В двух шагах подземный переход, меня любой суд оправдал бы!

– Оно так, – вздохнул сержант, – только сколько здоровьяпотеряешь, пока следствие идет.

– Все вы взяточники, – рявкнул парень, – заплати вампобольше, и никаких проблем!

– Я при исполнении, – сержант начал наливаться краснотой, –ну-ка, документики на машину!

– Ладно вам, ребята, брэк, – сказал один из врачей, – пошли,водитель, я вам давление померяю. Сержант злобно прищурился:

– Ладно, а потом ко мне на выяснение.

Водитель выругался, сделал шаг по направлению к «Скорой» иупал. Громкий крик разнесся над проспектом, не успевшая отползти и трех метровбабуська запричитала: