Он достал из кармана знакомый уже кусок ткани, полученный от матери, принялся сверять смутные знаки на нем с мешаниной линий на одной из настенных схем.

Книжник тоже попытался вникнуть в суть одной из подобных схем, но плотная сеть черточек и кривых с непонятными обозначениями вызвала у него лишь головокружение. Никогда он еще не чувствовал себя настолько бестолковым – при всех своих довольно глубоких знаниях картографии. Приходилось признать: противник, с которым они имеют дело – совсем из другого мира, несмотря на внешнюю схожесть и даже использование одного языка, пусть даже с акцентом. А учитывая тайное срастание сознания термитов с неким «высшим» по отношению к ним разумом Черной Королевы, можно сказать: он, Книжник, вообще ничего не понимает в мировоззрении и логике термитов.

– Есть! – прошептал Крэйг. Кашлянул в кулак и повысил голос. – Нашел.

– Что нашел? – раздался голос Зигфрида.

Он стоял в дверном проеме, обвешанный с ног до головы оружием. По большей частью – странного вида, видать, местного производства.

– Где ты набрал всего этого? – удивился Книжник.

– Там целый арсенал, – небрежно ответил Зигфрид. – Так что вы тут нашли?

– Транспортный туннель, – сообщил Крэйг. – Похоже, это отрезок линии метро, заваленный с двух концов для защиты от проникновений противника. Он проходит под уклоном мимо Штаба и опускается к Лабораторному уровню. Но входы туда на обоих уровнях замурованы…

– Это не проблема, – нетерпеливо сказал Зигфрид, тяжелым шагом подходя к стенду со схемой. – Показывай!

С трудом, но все же Книжнику вместе с Зигфридом удалось разобраться с хитрой схемой. Книжник даже оценил умение термитов изображать на плоскости трехмерные схемы. Спросил, ткнув пальцем в точку на схеме:

– Мы здесь?

– Да, – ответил Крэйг. – А вот сюда нам надо попасть. А это перегородка между стеной Штаба и туннелем.

– Взрывать будем, – сказал Зигфрид. – Здесь есть небольшой запас взрывчатки…

– Думаю, в этом нет необходимости, – сказал Крэйг. – Перегородка должна быть заминирована на случай эвакуации. Вот значок, видите?

– Разумно, – признал Зигфрид. – Перемычка с Лабораторным уровнем также заминирована?

– Даже, если так – то взорвать ее можно только изнутри, – заметил Книжник.

– Это если мы не возьмем с собой взрывчатку, – сказал Зигфрид. – А мы возьмем.

– Шуму наделаем, – покачал головой Крэйг. – Чистильщики набегут – не отобьемся.

– А у нас есть выбор? – пожал плечами Зигфрид.

Крейг покачал головой. Книжник поежился: он снова ощутил, что задуманная ими миссия – самоубийство. Но вслух бодро возразил:

– Если успеем выпустить в воздух химический реагент, снимающий подчинение термитов Королеве, может, и обойдется.

– Что – обойдется? – не стал ему подыгрывать Зигфрид. – Кроме непосредственного воздействия со стороны этой паучихи, у местных есть самый обыкновенный приказ.

– Сам ты – обыкновенный! – вспыльчиво рыкнул Крэйг. – Приказ – священен. И да – термиты будут биться за него до конца.

– Выходит, у нас нет шансов? – тихо произнес Книжник.

Повисла тяжелая тишина.

Нарушил его неприятный квакающий звук.

Звонил висевший на стене черный телефон.

Глава 12

Сердце чудовища

Все трое настороженно смотрели на телефонный аппарат, настойчиво продолжавший издавать неприятное кваканье.

– Надо взять трубку, – сказал Зигфрид.

– Зачем? – с трудом двигая пересохшими губами, спросил Книжник.

– Иначе они заподозрят неладное и у нас не останется времени, – воин перевел взгляд на курсанта. – Крэйг, возьми трубку.

– Почему я? – занервничал Крэйг.

– Только ты у них можешь сойти за своего. По сути, для них ты и есть свой.

– Я не штабист!

– Хорош болтать. Трубку возьми!

Курсант метнул на Зигфрида злой взгляд и подошел к аппарату. Подумав с секунду, снял трубку.

– Дежурный-один слушает! – сухо отчеканил Крэйг.

Настолько естественно и четко, что и семинарист готов был поверить: Крэйг действительно находится на посту в этом подземном Штабе. И именно с его подачи безжалостные мутаботы закрепились на подступах к Кремлю, готовясь штурмовать стены.

На том конце провода не поверили. Что-то пискнуло, заскрежетало под бетонными сводами, и из скрытых где-то динамиков прозвучал твердый голос:

– Какой ты дежурный, Крэйг. Ты обыкновенный предатель.

Изумленно оглядевшись, курсант опустил трубку, произнес:

– Гонза?

– Для тебя – капитан рейда зачистки.

Крэйг поднял трубку, сказал:

– Быстро ты поднялся, Гонза.

– Гонза для тебя умер вместе с нашей дружбой. Называй меня по званию.

– Чего тебе нужно, капитан?

– Отопри двери Штаба – убитые тобой бойцы по уставу запирают бункер изнутри. И сдайся. Перед этим можешь прикончить чужаков. Впрочем, ты этого не сделаешь. Но можешь не беспокоиться – у моих ребят рука не дрогнет.

Крэйг нервно хохотнул:

– Вот как? А сам бы ты сдался?

– Я? Нет. Но я – боевой термит. Я никогда не водил дружбы с врагами. Я не предавал дружбы. Откуда мне знать, что в голове у предателя?

– Я не считаю тебя врагом. Я здесь, чтобы помочь и тебе, и всем остальным. Ты даже не представляешь…

– А мне плевать на все, что ты там бормочешь. Хотя… Если ты все еще помнишь о нашей дружбе – пусти себе пулю в лоб, чтобы этого не пришлось сделать мне. Такой вот совет, и это единственное, что я могу для тебя сделать.

На несколько секунд наступила тишина. Крэйг поймал на себе взгляд Зигфрида. Вест поинтересовался без тени иронии:

– И как ты поступишь?

Крэйг отвел взгляд. Резко сказал в трубку:

– Прости, Гонза. У меня есть долг, и я его исполню. Лучше уходи, чтобы нам не пришлось стрелять друг в друга.

– А у меня есть Приказ, – прозвенело в тесноте бетонных стен. – Ты забыл, что такое Приказ?

– Я не забыл…

– Прощай, Крэйг.

– Прощай, Гонза.

Звук динамиков под потолком оборвался безобразным скрежетом. И тут же из коридора донеслись глухие мерные удары.

– Гермодвери ломают, – сообщил Зигфрид. – Не сломают. Я проверял: железа на них не жалели. Когда сообразят – будут взрывать. Так что у нас мало времени. Пора на выход.

Громыхнуло так, что от перепада давления едва не выскочили глаза. Хорошо, хоть догадались рты распахнуть да уши зажать – чтобы барабанные перепонки не лопнули. Когда осыпались обломки и осела пыль, проявился мрачный черный провал.