– Поосторожнее, доктор. Если уж мы заговорили о сходстве, то Гервин был психопатом, а у меня целый букет его генов.

Самина обдумывала сказанное, когда ее ноги перестали скрести камень и заболтались в пустоте. Расщелина привела их под своды пещеры. Где-то внизу пискнули сателлюксы – наверно, их выпустил Бензер, ведь он первым покинул узкий лаз. Девушка еще не видела свет, но жаждала его. Во тьме, двигаясь наощупь сквозь камень, она мнила себя самкой питекантропа, которая еще не укротила огонь и мыкалась по гнезду от лежанки к запасам сырой добычи. Может, «человек умелый» и не жаловался, но тьма не дружелюбна к избалованным сапиенсам – ни к homo, ни к apparatus. Самина не впервые пришла к мысли, какими же беспомощными стали люди, выменяв однажды у эволюции (по глупости, конечно!) выносливость на мозг.

Все почувствовали себя куда лучше и приободрились, когда смогли окинуть взглядом ту голодную бездну, над которой держала их нить. Сателлюксы недолго роились под самым куполом, и как только люди начали спускаться быстрее, двинулись вниз и наполнили пещеру светом.

Подземелье было огромным. Как маленький мир. Такое парадоксальное сравнение лучше всего подходило его антрацитовым стенам, похожим на космос. Камень их был влажен и сверкал всякий раз, когда луч сателлюкса касался его. Здесь было довольно прохладно. Пока люди спускались, то на протяжении многих и многих метров они не видели вокруг ничего, кроме черных стен. А те расходились все шире, и в самом низу охватили целое озеро. Над его поверхностью так сильно похолодало, что изо рта вился парок. Бюрлен-Дукк перезапустил терморегуляцию, которую замкнуло в овраге, и начал отцеплять крепления.

– Бен, подожди! – крикнула Самина. – Постой, в воде могут быть токсины, из-за водорослей.

– Здесь лед. – кибернетик мягко ступил на него и топнул. Сначала аккуратно, затем сильнее. – Толстый, прочный!

Он заскользил вперед, к островку на краю озера. Где-то далеко, у стены, расторопные сателлюксы метались над узкой полоской суши. Бензер разглядел старое витое дерево. Оно стояло у самой кромки воды и клонило светлую листву к берегу.

– Я вроде как вижу проход в следующий зал, там, за деревом, – прищурился он.

Еще осторожнее, чем Бен, на лед спустился андроид. Под его ногами тотчас разбежались паутинки трещин. Он решил пропустить вперед Самину и Ориса, пока не переломал всю корку. В который раз он попадал в дурацкую ситуацию из-за своей анатомии, которая делала его раза в полтора тяжелее того же Бена, при сравнимой комплекции. Умные сплавы давали фору в силе и мощи, но в бранианских злоключениях пригодилась бы легкость. Орис уже догнал Бена, когда оба вдруг остановились, как вкопанные, и принялись растерянно озираться и подзывать сателлюксы.

– Здесь вода проточная! – крикнул Орис, – Лед заканчивается!

Они были почти на суше, но еще недостаточно близко, чтобы допрыгнуть, и недостаточно отчаялись, чтобы попытать счастья вброд. А если брода того на пару шагов, а дальше глубина по маковку? Плыть в кислоте и хлебать яды, какими полнились все известные реки Браны? Спасибо, как-нибудь потом.

Бен присел у границы льда, чтобы прозондировать дно. Самина шаркала подошвами, на которых давно оплавился протектор, и рисковала растянуться на потеху брату. Она спешила увидеть береговую проталину своими глазами, как позади вдруг раздались гулкий треск и всплеск. Девушка обернулась: от небольшой полыньи – совсем новой, угловатой – по сторонам бежали глубокие трещины. Темное зеркало у поверхности рябило тихо, мирно – будто и не проглотило робота секунду назад.

Он же вынырнет? Или вот это – все?

– Сэм, ты куда? Ты что?!

Она очнулась, обнаружив, что несется к полынье, и через силу застыла на месте. Еще бы немного, и… Не тут-то было: равновесие подвело, ноги бросило вперед, и девушка рухнула на спину.

– Сэм, не спи! Давай сюда, живо! – замахали мужчины. Трещины росли и ширились под нею, и те, что брызнули от ее падения, образовали с первыми узор вроде паутины. Хрупкой ловушки с бледной мухой посередине. Ну уж нет, сегодня ей повезет чуть больше, чем андроиду! Девушка крутанулась на живот, отползла от центра паутины и медленно встала. Здесь уже было относительно безопасно. Бен что-то кричал, а Самина гипнотизировала пустую майну, спиной к берегу. Не в силах отвернуться, она попятилась от трещины. Куда теперь торопиться, в самом деле? Страшно было всем. Вокруг – мертвая вода, и обратный путь наружу отрезан. К берегу, видимо, тоже. Скоро они втроем жались друг к другу на скромном островке нетронутого льда и все смотрели туда, где исчез андроид. Будто отвернуться значило принять все, что произошло. Но похоже, пришла пора. Что за токсин в этом омуте, что так быстро убил…

«Убил!»

Мысль была общей: кого-то пугала, кому-то стало легче. За ней пришла другая мысль: что сейчас лед провалится и под ними, и тогда… Эта пугала уже всех.

– Увы, Бензер. – новый всплеск заставил их обернуться. На берег выбирался мокрый с ног до головы синтетик. – Большинством голосов «за» я воскрес.

– Господи, черт, дьявол, боже! Ты проплыл подо льдом?! – Самина присела и провела рукой над водой, все еще не решаясь погрузить в нее пальцы.

– Пришлось… У ибрионцев ведь почти рефлекс – плыть дальше, раз уж все равно вымок.

– Вода не токсична?

– Да. Да, вообще. Да, и для вас. Да, точно. Конечно, я проверил. Да, я тоже удивлен. – устало бормоча ответы на все предполагаемые вопросы, Эйден достал из своего рюкзака дегидровел – карманную сушилку для одежды. Приборчик изрядно вымок, но со своей задачей, похоже, справлялся. Пока он наскоро облетал робота, Бен, Самина и Орис зажали ноздри и ступили на край полыньи у берега, где лед был тонким, как рисовая бумага. Они нырнули по очереди. До берега было метров двадцать, и там, где они плыли, оказалось довольно глубоко, а со дна густо тянулись водоросли. Течение клонило их прямо к людям: не касаться растений, отгребая от лица руками, было невозможно.

– Не бойтесь, они тоже не опасны, – сказал Эйден, видя их неудачные попытки отогнать от себя ламинарию. У берега синтетик помог Самине выбраться из воды. Он дал ей дегидровел и жестом поманил к запруде у корней дерева. Это был красный клен. Такой старый, что кора у основания растрескалась, а широкий ствол кренился к воде. Течения здесь почти не было, и на поверхности болталась ряска. Юркие рыбешки то и дело хватали ее круглыми ртами, а иногда ошибались и кусали лепестки желтоватых соцветий, что падали с дерева. Самина глядела на это чудо, как зачарованная.

– Не могу поверить, этого не может быть…

– Обычное дело для обитаемой вселенной. Симбиотическая гармония живых организмов одной планеты. – андроид смотрел на нее с нетерпением, будто ждал чего-то. Идеи, озарения? Чего-то недоступного ей. Девушка вздохнула и поднялась, готовая вернуться к остальным.

– У нас не та планета, Эйден.

– Оглянись. Та самая.

– Здесь нет гармонии!

– А должна быть!