Эдна деловито принялась ощупывать шею Джулии. На руке была хирургическая перчатка – свекровь приняла все меры предосторожности. Она чуть наклонилась, примериваясь, куда лучше воткнуть иглу. На ее лице появилось профессионально-спокойное выражение врача.

Джулия попыталась отодвинуться, приподняться в своей тесной клетушке, но Эдна толкнула ее назад, на пол.

– Тс-с-с, – с неуместной заботой прошептала свекровь. – Тихо-тихо.

И тут в дверь постучали.

Эдна застыла.

Стук повторился, на сей раз настойчивее, дверной молоток барабанил по металлической пластине.

Побагровев от злости, Эдна опустила шприц. Джулия услышала характерный звук: свекровь стягивала перчатки.

– Проклятие, – пробормотала она, закрывая тайник. – Подожди, я скоро вернусь.

4

Моменты, когда тебе абсолютно ясно, как следует поступить, случаются редко. Куда чаще приходится делать выбор: свернуть направо или налево, развестись или попытаться наладить отношения, спать или не спать с женатым мужчиной? Даже максимы, на первый взгляд не вызывающие сомнений, такие как «нельзя опаздывать в школу за дочерью», на поверку оказываются не столь очевидными. Одно накладывается на другое, встречи затягиваются, телефоны разряжаются. Вся проблема в том, что нам неизвестны последствия того или иного действия или бездействия. Либо вы реагируете инстинктивно, как свойственно многим, либо вы взвешиваете варианты исходов, пробираясь по темному лабиринту возможностей.

Но не сейчас.

Сейчас Джулия точно знала, что следует делать.

Она должна была освободиться, иначе – смерть.

Ей выпал шанс, и она его не упустит. Иначе Эдна вернется со шприцем, и Джулия окончит свои дни в водах Ирландского моря.

Послышался громкий скрип входной двери. Верхнюю петлю давно следовало смазать. Джулия подозревала, что Эдна нарочно не смазывала ее из-за ассоциации, которую вызывала скрипучая дверь: ты словно бы вступал в Трансильванский замок, причем врата тебе открывал горбатый дворецкий, не кто иной, как сам Игорь.

– Привет, чем обязана удовольствию? – весело спросила Эдна. – Все в порядке?

Ей ответил негромкий женский голос. Очень знакомый голос.

Джулия должна была как-то исхитриться и освободить руки. Согнувшись, она уселась на связанные запястья. Веревка больно врезалась в кожу. Джулия потянула руку. Боль усилилась, по пальцам потекло что-то липкое. Кровь. Она закусила губу и дернула изо всех сил. Будто вонзился нож, а рука даже не сдвинулась. Веревка так же плотно продолжала стягивать запястья.

Джулия перевела дыхание и прислушалась. Голос донесся снова. Она узнала характерный ливерпульский акцент.

Джилл! Каким образом она здесь оказалась? Джулия попыталась закричать, но кляп не позволил издать ни звука.

– Нет, ее здесь не было, – говорила Эдна. – Вчера она заезжала, но с тех пор я ее не видела.

Свекрови ответил мужской голос. Уверенный баритон Майка Шерри. Ну, конечно же, они ее ищут! Вчера вечером они с Джилл должны были отправиться в тайский ресторанчик. Близнецы Джилл, Уилфи и Тедди, были еще слишком малы, так что выбраться куда-нибудь для их матери было нетривиальной задачей, так что вначале Джулия от приглашения отказалась. Не хотела напрягать подругу. Ясно было, что той пока не до походов в ресторан, и зовет она Джулию только потому, что понимает, как ей тяжело оставаться в одиночестве. Джилл долго уговаривала, и в итоге Джулия, не без тайного удовольствия, согласилась. Она была благодарна подруге за заботу, которая действительно ей требовалась.

И вот они здесь, разыскивают ее. Джилл догадывалась, что Джулия могла не прийти на встречу, только если что-то случилось. Наверняка обзвонилась ей домой, а утром – на работу и выяснила, что в офисе она не появлялась. Возможно, Джилл связалась и с Майком, который и рассказал, что в воскресенье Джулия должна была отвезти Анну к Эдне. И тут они и переполошились. Небось испугались, что Джулия, оставшись без поддержки, наделает глупостей от тоски по дочери.

Джилл решила разыскать подругу, а когда что-нибудь или кого-нибудь ищешь, первым делом следует посмотреть в наименее вероятном месте.

Которым в данном случае являлся дом Эдны.

– Да неужели? – произнесла Эдна. – Действительно, странно. А к ней домой вы не заезжали?

Джилл ответила что-то неразборчивое.

– Тогда, может быть, войдете? Не хотите чего-нибудь выпить? Заодно и обсудим.

Заметно было, что Эдна совершенно владеет собой. В ее тоне слышалась натуральная озабоченность. Поразительная женщина! Засунула собственную невестку в какой-то средневековый тайник у себя в гостиной, намереваясь, отравив ее, выбросить труп в море, и при этом даже бровью не ведет. Интересно, а как она собирается возвратиться домой без машины? Хотя у нее наверняка заготовлен отличный план и на этот случай: автобусом до какой-нибудь железнодорожной станции, сменить одежду на что-то более приличное, затем – в поезд и на такси до дома.

Тут творилось черт знает что, а она вела себя как ни в чем не бывало. Разве эта эмоциональная отстраненность от окружающего не характеризует настоящего психопата?

Если так, то Эдна действительно психопатка. Или социопатка. В общем, что-то в подобном роде. Тем более Джулии надо приложить все усилия, чтобы вырваться из ее лап. Она резко дернула руку, ответом был лишь очередной приступ боли. Джулия чувствовала, как веревка врезается в мясо, раздирая его, но кость запястья не позволяла вытащить ладонь. Рука застряла прочно. Хрупкие, тонкие косточки стояли между смертью и жизнью.

– Если я что-нибудь узнаю, то сразу вам позвоню, – прозвучал голос Эдны.

Пауза.

– Секундочку, я сейчас запишу.

Последовала быстрая скороговорка Джилл, диктующей цифры.

Черта с два она ей когда-нибудь позвонит.

Снова послышался трансильванский скрип, и дверь захлопнулась. Горбатый Игорь возвращался назад со своим ядовитым шприцем.

Джулия принялась судорожно крутить рукой туда-сюда, словно пытаясь перепилить веревку. Кровь, наверное, лилась ручьем, но толку не было. Рука не желала пролезать. Джулию ждала неминуемая смерть. Кость не давала ладони проскользнуть. Небольшой бугорок на запястье встанет между жизнью и смертью? Кто бы мог подумать? Джулия даже не знала, как она называется, эти треклятая косточка, из-за которой ее убьют.

Разве что…

Можно было попытаться совершить кое-что еще, нечто практически невозможное. Джулия отнюдь не была уверена, что справится.

Если бы речь шла только о собственном спасении, она бы и помыслить о таком не могла.

Но спасть нужно было Анну, и невозможное становилось возможным.

5

Джулия постаралась скрючиться так, чтобы рука, которую она пыталась освободить, попала под бедренную кость.