– Просыпайся, спящая красавица. Приехали, – Макс припарковался у высотки, вышел и пытался вытащить Ренату, но она упиралась. – Подожди, сейчас ее доставлю по месту назначения, – он посмотрел на Тамилу, удивленно следящую за его действиями.

– А мы где? – Рената наконец-то позволила вытащить себя на улицу. Рассматривая вертящиеся как в калейдоскопе сверкающие стеклом высотки, она старалась сообразить где находится. Узнав дом подруги, Рената счастливо улыбнулась. – Мы продолжим у Милки? Мила-а-а! Ты где? Снова устроим пижамную вечеринку? Или беспижамную?

– Пойдем-пойдем, гулена, – Макс торопился завести ее в подъезд, пока она не перебудила весь дом.

– А, ты… ты от…куда знаешь, где живет Милка, – нахмурившись, Рената подозрительно уставилась на Макса, пока он дожидался лифта. – Тоже потом бросишь ее и женишься на другой? Я тебе тогда глаза повыцарап… царапов… пываваю, – пригрозила она, для надежности продемонстрировав длинные ногти.

– Договорились, – согласился Макс, запихнув ее в кабину.

– Ой, эти циферки, они так быстро мелькают. У меня голова кружится, – пожаловалась Рената и привалилась к стене. – И холодно, – обхватила себя за плечи.

– Не от циферок у тебя голова кружится, – проворчал Макс и облегченно выдохнул, когда цифра указала нужный этаж и, звякнув, открылись дверцы. – Вот сейчас войдем и продолжим веселиться, – приговаривал он, выводя Ренату из лифта.

– А шампанское будет? – капризно спросила Рената.

– Будет-будет. Сколько угодно, – Макс прислонил покачивающуюся Ренату к стене и вдавил кнопку звонка.

– Если бы ты знал, как мне плохо, – всхлипнула Рената и уткнулась лицом в плечо Макса. – У вас с Милкой все хорошо. У Янки все хорошо. Почему же у меня-то все наперекосяк? Не знаешь, да? Вот и я не знаю, – она горестно вздохнула.

– Ничего-ничего, сейчас все наладится, – пообещал Макс, сильнее вжимая кнопку в стену. – Оп, не падать! – подхватил сползающую на пол Ренату, и она повисла у него на плече.

– Ты что, совсем ополоумел?! – Алекс распахнул дверь и застыл, увидев друга в обнимку с Ренатой.

– На, забирай свое сокровище, – Макс отлепил от себя и передал на руки Алекса почти бесчувственное тело Ренаты. – Милка вызвала меня, потому что она упилась в зюзю, а потом размазывала мне по плечу сопли от того, как она счастлива, что подруга выходит за тебя замуж. Думаю, вам есть о чем поговорить.

И с чувством полностью выполненного долга он нырнул в лифт, ведь в машине его ждала самая прекрасная девушка на свете.

***

– Ну, проходи, пьянчужка, – поддерживая Ренату, чтобы не упала, Алекс вел ее в комнату. – Ты вся мокрая. В вине что ли искупалась?

– Мы не у Милки, – Рената остановилась и, пытаясь сфокусировать рассеянный взгляд, осматривала отделанную пробкой прихожую.

– Не у Милки, – подтвердил Алекс ее слова. – Тебе бы ванну. Не помешает освежиться.

А поскольку Рената продолжала упираться, просто подхватил ее на руки.

– А ты что здесь делаешь? Тоже пригласили на вечеринку? – продолжала допытываться Рената, болтая ногами, пока Алекс нес ее в ванную. – Мы пили за твое счастье с Янкой. Ты же все-таки решил жениться, – Алекс хотел возразить, но Рената его не слушала. – Я выпила больше всех.

– Нашла чем гордиться, – проворчал Алекс, ногой отпинывая дверь в ванную.

– Видишь, как я за вас счастлива! – в ее голосе уже звенели истерические нотки, когда Алекс поставил ее на пол. – Зачем я здесь? – Рената отступила и осмотрелась. – И вообще, где это «здесь»?

– Ты у меня дома, – терпеливо объяснял Алекс. – Тебя привез Макс, когда увидел, что допилась до зеленых человечков. А сейчас тебе надо в душ, потому что вся липкая. А после мы поговорим.

– Поговорим, – прошептала Рената, когда Алекс развернул ее к себе спиной. – Говорим, говорим, а дата свадьбы все ближе.

Алекс уже раздернул молнию, и Рената сама стащила кремовое кружево, под которым оказалась только узкая полоска кружевных трусиков.

Руки Алекса задрожали в такт участившемуся пульсу. Он снова видит ее. Рядом, так близко, что стоить сделать всего лишь полшага и коснется этого прекрасного тела, почувствует его податливость, нежность кожи, шелковую тяжесть волос. Совершенная грудь манила прикоснуться и подрагивала словно от нетерпения, а темные соски стали вызывающе выпуклыми.

Алекс невольно протянул руку. Коснуться, сдавить, наконец-то ощутить в ладони ее тяжесть, а под пальцами дерзкую твердость соска.

Но Рената его опередила и, сделав шаг навстречу, зарылась пальцами в его волосы и больно сжала.

– Пусть все закончится тем же, с чего началось, – горячо шептала она, отыскивая его рот.

И Алекс заткнулся на полуслове. Слишком долго он этого ждал, слишком сильно было искушение, чтобы добровольно отказаться от такого подарка.

Ее поцелуй был соленым от слез. Рената целовала его. Целовала со всей скопившейся страстью, с отчаянием приговоренного к смерти, с жадностью голодного. Захватывала его губы, пробуя на вкус и чувствуя их упругую мягкость.

Целовала и плакала, и соленый вкус слез смешивался с горечью недавно выпитого кофе.

Рената проникла в его рот, и Алекс почувствовал, как соленая влага оседает на языке. Рената негромко застонала. Он был таким же горячим, как и она. Язык настойчивым и подвижным. И едва Рената представила его в себе, как живот скурило мучительной судорогой. Она вся дрожала от желания и нетерпения, а Алекс, казалось, никуда не торопился. Тогда она сама взяла его руку и завела себе между ног.

– Сделай это, – просила она между поцелуями. – Сделай это в последний раз.

Ее грудь терлась о него и дразнила, губы сводили с ума, а пальцы погружались в горячую трепещущую плоть. Все здравые мысли утонули в жарком красном тумане. Не осталось ничего и никого кроме его, ее и их желания.

Алекс подхватил Ренату на руки и перенес в спальню.

– Здесь будет удобнее, – сказал он, укладывая ее на кровать и одновременно стаскивая ненужное и насквозь промокшее кружево.

Пока раздевался сам не морг отвести от нее взгляда. Совершенная и прекрасная Рената в его постели. Все время, с тех пор, как послала его, он не позволял себе даже думать об этом, а сейчас… Сейчас…

Как завороженный он смотрел на согнутую в колене и отведенную стройную ногу и тонкий палец с острым ногтем, поглаживающий лаково блестящие складки.

Короткий всхлип немного отрезвил. Ровно настолько, чтобы отвести взгляд от возбуждающего зрелища и перевести на лицо. По щекам Ренаты катились крупные слезы. Она ласкала себя, приглашала его и плакала. Это было невероятно красиво и мучительно. Он практически чувствовал ее боль, но одновременно и до одури хотел. Два невыносимо сильных чувства сплелись в какой-то безумный, обнажающий все нервы коктейль.