Глава 25

В обычный день дом Цинны просыпался в то же время, что и большинство богатых домов в Риме. Прислуга грела воду, растапливала печи, подметала и мыла полы, готовила одежду для членов семьи, пока те не проснулись. Солнце еще не взошло, когда в комнату Корнелии вошла рабыня – собрать белье и одежду для стирки. Мысли ее были заняты тысячью дел, справиться с которыми предстояло до легкой утренней трапезы, и поначалу она ничего не заметила. Но потом ее взгляд случайно наткнулся на высунувшуюся из-под покрывала мужскую ногу. Служанка застыла – на постели, сплетенные страстью, спали двое.

Секунду-другую она пребывала в нерешительности, но потом ее глаза злобно блеснули, и мирную сцену нарушили громкие пронзительные вопли.

Гай голышом скатился на пол и присел. Оценив ситуацию в одно мгновение, он не стал тратить время на выслушивание проклятий в собственный адрес и, схватив тогу и меч, метнулся к окну. Девушка-рабыня с истошными криками бросилась к двери, провожаемая проклятиями и руганью Корнелии. В тот же момент в комнату ворвалась рассерженная Клодия. Не разбираясь, что и как, она первым делом влепила служанке такую пощечину, от которой та закружилась волчком.

– Убирайся-ка побыстрей, парень, – рявкнула Клодия, обращаясь к Гаю. – Надеюсь, ты стоишь всех будущих неприятностей.

Гай кивнул, но отвернулся от окна и шагнул к Корнелии:

– Если я не уйду, меня просто убьют как чужака, вторгшегося в дом. Назови им мое имя, скажи, что принадлежишь мне и что я женюсь на тебе. Скажи им, я убью любого, кто тебя обидит.

Корнелия не ответила, но приподнялась и поцеловала его.

Гай отстранился, смеясь:

– Отпусти же меня! Такое чудесное утро для небольшой пробежки.

Проводив с улыбкой мелькнувшие над подоконником белые ягодицы, девушка постаралась взять себя в руки и приготовиться к грядущей драме.

Первыми в комнату вошли стражники; их хмурый начальник кивнул ей, подошел к окну и посмотрел вниз.

– Живей! – крикнул он своим сопровождающим. – Я пройду по крышам, а вы перехватите его внизу. Ему это с рук не сойдет – я его шкуру на стену повешу. Прошу извинить, – добавил он, обратившись к Корнелии, и его побагровевшая физиономия скрылась из виду.

Корнелия с трудом сдержала нервный смешок.

Гай скользил и падал на черепичной крыше, сдирая кожу с локтей и колен, жертвуя безопасностью ради скорости. За спиной кто-то кричал, но он не оглядывался. Ухватиться было не за что, и повлиять Гай мог только на быстроту соскальзывания к краю. В какой-то момент он вспомнил, что забыл надеть сандалии, и обругал себя. Как прыгать на мощеную улицу босиком? Он наверняка сломает ноги, и на этом погоня закончится. Чтобы сохранить меч, пришлось расстаться и с тогой – первый был сейчас куда важнее, чем вторая. Зацепившись за край крыши, Гай медленно, дюйм за дюймом, пополз вдоль него. Встать он не рискнул – внизу могли поджидать лучники.

Он приподнялся, зная, что сопящий и ругающийся где-то позади начальник стражи его не видит, и огляделся в поисках выхода из затруднительного положения. Слезать так или иначе придется. Если остаться, они просто обыщут все вокруг, а когда найдут, либо сбросят головой на камни, либо отведут к Цинне, который и определит наказание. Возмущенный предательством, Цинна мог остаться глух к мольбам о пощаде, и за обвинением в изнасиловании быстро последовала бы смерть. И даже проще, внезапно осознал Гай. Хозяину дома не обязательно даже выдвигать обвинение – его убьют на месте. При желании Цинна мог бы задушить Корнелию, чтобы спасти честь дома, но Гай знал, что старик души не чает в единственной дочери, а потому и не остался защищать ее от отцовского гнева.

Внизу, там, где крыша нависала над улицей, послышались крики. Домашняя стража образовала кольцо, блокировав все выходы. Скрип подбитых железом сандалий выдал приближение их начальника. Гай глубоко вдохнул и бросился бежать, надеясь, что скорость позволит сохранить равновесие на опасной поверхности. Увидев беглеца, начальник стражи вскрикнул, но Гай не стал оглядываться. До ближайшей крыши было не допрыгнуть, в зоне досягаемости оказалась только колокольная башня с маленьким окошком.

Решившись на отчаянный прыжок, Гай уцепился за карниз, но потерял опору под ногами. Поднатужившись и хватая ртом холодный утренний воздух, он подтянулся на руках и ввалился через окно в крошечное помещение с уходящими вниз узкими ступеньками.

Гай уже хотел сбежать по лестнице, но тут у него в голове возник план получше. Он отдышался, размял мышцы и стал ждать появления начальника стражи.

Через несколько мгновений оконный проем заполнил силуэт стражника, лицо которого расплылось в злобной ухмылке при виде оказавшегося в западне беглеца. Секунду-другую они смотрели друг на друга, но лезть через окно стражник не спешил, резонно опасаясь, что будет убит. Гай кивнул ему и отступил в сторону.

Начальник стражи, тяжело дыша, неприятно улыбнулся и достал меч.

– Напрасно ты меня не убил, пока была возможность.

– Ты бы упал с крыши, а мне нужна твоя одежда и особенно сандалии, – спокойно ответил Гай и, словно не замечая своей наготы, достал из ножен меч.

– Назовешь мне свое имя прежде, чем я тебя убью? Мне же надо отчитаться перед хозяином. – Стражник принял боевую стойку.

– Ты дашь мне одежду? Уж слишком приятное утро, чтобы убивать, – любезно улыбнулся Гай и тут же сделал выпад, но стражник не потерял бдительности и отразил удар.

Гаю не понадобилось много времени, чтобы понять – ему противостоит опытный и умелый боец, знающий каждое движение этого танца. В крошечном помещении было тесно, к тому же противников разделял лестничный проем, падение в который грозило неприятностями.

Они атаковали и проводили обманные выпады, выискивая друг у друга слабые места. Начальник стражи был озадачен – такого сопротивления от юнца он не ожидал. Место у Цинны он купил после победы в городском состязании на мечах и знал, что превосходит многих, но этот юнец снова и снова отражал его атаки с поразительной быстротой и ловкостью. Впрочем, особого беспокойства это у него не вызывало. В крайнем случае ему нужно продержаться до прибытия подкрепления, и как только остальные поймут, где идет бой, они поднимутся и возьмут числом. Должно быть, уверенность отразилась и у него на лице, потому что Гай, уже изучивший соперника, внезапно перешел в наступление.

Пробив защиту, Гай нанес удар в плечо, и стражник охнул от боли. Гай же, увернувшись от ответного выпада, разрубил кожаный нагрудник