два ряда весел – по 25 гребцов (1 чел. на весло); на верхнем ярусе (или двух верхних ярусах) – два ряда весел – по 50 гребцов (2 чел. на весло); еще 50 человек на палубе были морской пехотой. Корабли оснащались греческим огнем, с двумя раструбами в виде головы дракона – в носовой части судна и на корме. Во время ближнего боя с верхней палубы убирали весла и гребцы верхнего яруса выполняли те же функции, что и воины.

По мнению историка В. Г. Брюсовой, для Ярослава было бы невозможно уже через три года выйти на новый мирный договор с Византией и заключить династический брак без решительной военной победы. Поэтому, считая первый морской поход Владимира неудачным, она полагала, что между 1043 и 1046 гг. имел место второй поход на Византию, в ходе которого был взят Херсонес[350]. Как мы теперь понимаем, никакого нового нападения не требовалось. Разгром константинопольского флота в 1043 г. в черноморской бухте являлся вполне достаточным основанием для ведения политического диалога с Византией с позиции силы.

Тем временем потерявшие в шторм свои ладьи и бредущие домой вдоль черноморского берега воины были атакованы византийской конницей и взяты в плен возле Варны.

«Они возвращались как по суше, так и по морю, потому что не хватало кораблей на всех, некоторые были потоплены или захвачены в предшествующих морских сражениях, другие они потеряли в шторм и бурю: именно поэтому большинство [скифов] шли домой пешком. Но весты Катакалона Кекауменоса, губернатора городов и земель Дунабии, перехватили их возле острова под названием Варна, он атаковал и победил их, убив многих и захватив восемь сотен живых, которых он послал к императору в цепях»[351].

Сообщение о пленении многих воинов на берегу подтверждается и в русских источниках.

«В год 6551 (1043). Послал Ярослав Владимира, сына своего, на греков и дал ему много воинов, а воеводство поручил Вышате, отцу Яна. И отправился Владимир на Царьград в ладьях, и приплыл к Дунаю, и от Дуная пошли к Царьграду. И началась буря сильная, и разбила корабли русских, и княжеский корабль разбил ветер, и взял князя в корабль Иван Творимирыч, воевода Ярославов [старший в ладье]. Прочих воинов Владимировых, числом до шести тысяч, выбросило на берег, и, когда они захотели было пойти на Русь, никто не пошел с ними из дружины княжеской. И сказал Вышата: “Если буду жив, то с ними. Если погибну, то с соратниками”. И хотели дойти до Руси. И сообщили грекам, что море разбило ладьи русских, и послал царь, именем Мономах, в погоню за русскими четырнадцать ладей. Владимир же, увидев, что преследуют их, повернув, разбил ладьи греческие и возвратился на Русь, сев на корабли свои. Вышату же схватили вместе с выброшенными на берег, и привели в Царьград, и ослепили много русских. Спустя три года, когда установился мир, отпущен был Вышата на Русь к Ярославу»[352].

Обращает на себя внимание расхождение в источниках по количеству преследовавших русский флот византийских кораблей: у Скилицы их 24, в ПВЛ – только 14. Дело, видимо, в том, что Повесть временных лет (ПВЛ) писали киевские монахи, поэтому отмеченная разница есть след правки ПВЛ со стороны одного из назначенных в Киев из Константинополя митрополитов, которые имели доступ к тексту и могли корректировать его в угоду византийским интересам. В данном случае греческий митрополит посчитал, что упоминание двадцати четырех потопленных византийских кораблей может излишне воодушевить какого-нибудь русского князя на подвиги, подтолкнув к новому нападению на Константинополь. Той же «миротворческой» цели служило исправление в тексте числа оставшихся на берегу без ладей воинов: 6000 вместо исходных 600. Описание же самого события у стен Константинополя из ПВЛ попросту удалено, текст сразу переходит к рассказу о шторме на море.

В византийской традиции имеют место завышения чисел в два раза либо в десять раз. Оба они реализованы в данном случае. В ПВЛ византийский митрополит завысил количество оставшихся без ладей воинов в десять раз, у Иоанна Скилицы количество захваченных на берегу пленных завышено в два раза. Если исходить из этой оценки и приведенных выше расчетов, отряд Вышаты изначально должен был насчитывать порядка 600 человек. После нападения византийской конницы около 200 из них могли погибнуть в схватке, а оставшиеся 400 были взяты в плен и доставлены в Константинополь.

Мир с греками восстановили в 1046 г., после женитьбы князя Всеслава Мстиславича на родственнице императора Константина Мономаха. Отметим, что Скилица ничего не говорит об ослеплении пленных в Византии или (по другим источникам) об отрубании им рук. Такого рода сообщения являются, видимо, позднейшими домыслами. Во-первых, в этом случае захваченные не могли бы использоваться в качестве рабов, а кроме того, подобный поступок мог спровоцировать Ярослава на отправку к Константинополю нового войска.

Умер Владимир (Вальдамар) в еще достаточно молодом возрасте, 32 лет от роду. В ПВЛ о причинах его смерти ничего не сообщается. Скорее всего, он был умервщлен по указанию Ярослава Хромого, решившего под конец жизни разобраться с неродным сыном. Косвенным подтверждением именно такого развития событий служит привязка даты смерти Владимира (Вальдамара) к окончанию строительства новгородского Софийского собора. Случилась она 4 октября 1052 г., то есть через 20 дней после завершения строительства и освящения храма, призванного служить усыпальницей новгородским князьям.

В настоящий момент останки Владимира (Вальдамара) все еще находятся в новгородском Софийском соборе, следовательно, их проверка на «отцовскую» гаплогруппу Y-хромосомы вполне возможна.

Глава 56. Свеи/словены. (Анна Русская = Агнес Эйлифссон) в Киеве, Новгороде. (1036–1050 гг.; 1076 г.)

По беломраморным ступеням

Царевна сходит в тихий сад —

Понежить грудь огнем осенним,

Сквозной листвой понежить взгляд.

В. Брюсов. «Путник»

Анна Ярославна – Анна Русская (Anne de Russie) – младшая дочь князя Ярослава Хромого и Ингигерд, французская королева (1051–1060 гг.), супруга короля Генриха I. Родилась примерно в 1036 г. Детство провела в Киеве, куда Ярослав переехал из Новгорода после 1036 г. В русских источниках сведений о датах ее рождения и брака не сохранились.

Во Франции Анна известна также как Агнес Русская (Agnès de Russie). Специальное изучение данного вопроса полагает, что это ошибка, типичная для средневековой Франции, когда определенное написание (Anne, Ane, Angne, Agne, Annes) еще не устоялось, и имя фиксировалось на письме в различных формах[353]. Тем не менее имя Агнес мы бы не стали совсем сбрасывать со счетов, поскольку оно могло фигурировать в не сохранившейся до наших дней парижско-киевской переписке.

Источниками сведений об Анне Ярославне являются «Деяния архиепископов Гамбургской церкви» Адама Бременского, «Реймсская глосса на Псалтири Одальрика Реймсского», «Вандомские анналы», «Чудеса св. Бенедикта» Рудольфа Пирожника, «Деяния французских королей» Хуго из Флёри, «Послания папы Николая II королеве Франции», «Житие святого Литберта», «Анналы аббатства Флёри» и др.