Вскоре после того как Донни поставили диагноз«острая лейкемия», была сделала слабая попытка собрать деньги на его лечение.Дот подключила нескольких друзей, и они поместили фотографию Донни на рекламахмолока в кафе и магазинах мелочей по всему северному Мемфису. По ее словам,собрали немного. Тогда они сняли местный музыкальный зал и закатили большуювечеринку с угощением — сом и водоросли — и даже упросили местного диск-жокеязапускать пластинки. Вечеринка обошлась в двадцать восемь долларов.

Его первый курс химиотерапии стоил четыретысячи — две трети суммы было собрано больницей Святого Петра. Семья вместе сдрузьями и сочувствующими наскребла остальное. Через пять месяцев лейкемиявозобновилась в полную мощь.

Пока работаю лопатой и граблями и потею, ясосредоточиваю все умственные способности на ненависти к «Дару жизни». Это,конечно, нетрудно, но мне понадобится много справедливого гнева и рвения, чтобыбыть в силах вести будущую войну с «Тинли Бритт».

Ленч меня приятно удивляет. Мисс Берди сварилакуриный суп. Это не совсем то, чего хотелось бы в такой жаркий День, но яприветствую измену сандвичам с консервированной индейкой. Донни Рей съедаетполовину тарелки и говорит, что хотел бы вздремнуть. И предпочел бы в гамаке.Мы ведем его через лужайку и помогаем забраться в гамак. Хотя больше тридцатиградусов жары, он просит укрыть его одеялом.

Потом мы с мисс Берди сидим в тенечке,посасываем лимонад и рассуждаем о том, как все это печально. Я немногорассказываю о процессе, затеваемом против «Дара жизни», и особенно подчеркиваю,что потребовал от них компенсации в Десять миллионов долларов. Она задаетнесколько общих вопросов об экзамене, а затем исчезает в доме.

Вернувшись, она подает мне письмо от своегоадвоката из Атланты. Я узнаю это по фирменной марке.

— Вы можете объяснить, что это такое? —спрашивает она, останавливаясь передо мной и подбочениваясь.

Адвокат приложил к своему письму копию моего.А я в своем, пояснив, что представляю теперь интересы мисс Берди Бердсонг и чтоона просила меня составить черновик нового завещания, сообщил о необходимостиполучить информацию о величине состояния ее покойного мужа. И в ответном письмеадвокат осведомился, разрешает ли она передать мне просимую информацию. Тонвопроса совершенно безразличный, словно ему просто интересно знать, каковыбудут ее указания на этот счет.

— Здесь же все черным по белому, — говорю я. —Я ведь ваш адвокат, и мне нужна информация.

— Но вы не поставили меня в известность, чтобудете добывать эти сведения в Атланте.

— А что здесь плохого? Что за всем этимтаится, мисс Верди? Почему все держится в таком секрете?

— Судья хранит дело опечатанным в своем сейфе,— отвечает она, пожав плечами, словно все понятно и так.

— А что содержится в судебном деле?

— Да всякая чепуха.

— Касательно вас?

— Господи помилуй, конечно, нет!

— О`кей. Тогда о ком же?

— О семье Тони. Понимаете, его брат былнеприлично богат, жил во Флориде, имел несколько жен и детей от разных браков.И он, и все его родственники были сумасшедшими. И начали большую потасовку поповоду завещаний, их всего четыре, наверное. Я не очень много знаю обо всемэтом, но как-то слышала, что, когда суд кончился, только адвокатам заплатилишесть миллионов. А часть денег капнула Тони, который умер сразу же после того,как по законам Флориды стал наследником. Он даже узнать об этом не успел, такскоропостижно умер. А у него никого не осталось, кроме жены, то есть меня. Вотвсе, что мне известно.

Не важно, как она получила деньги. Однакохорошо бы узнать, сколько она получила.

— Вы не хотите сейчас поговорить о завещании?— спрашиваю я.

— Нет. Позже, — отвечает она, беря садовыеперчатки. — Давайте работать.

Спустя еще несколько часов я сижу с Дот иДонни Реем в заросшем бурьяном внутреннем дворике за кухней. Бадди, слава тебеГосподи, уже в постели. Донни Рей измучен поездкой к мисс Берди.

В этот субботний вечер в пригороде запахидревесного угля и жарящихся на барбекю блюд насыщают знойный воздух.

Через деревянные заборы и аккуратноподстриженные живые изгороди разносятся голоса хозяев пирушек и гостей. Гораздоприятнее просто сидеть и слушать, чем разговаривать. Дот предпочитает курить ипить свой излюбленный растворимый кофе без кофеина, время от времени делясьсовершенно неинтересными сведениями насчет одного из соседей. Или — о егособаках. Другому соседу, пенсионеру, на прошлой неделе отрезало палецциркулярной пилой, и она сообщает об этом не меньше трех раз.

Но я ничего не имею против. Я могу сидеть воттак и слушать часами. Мозг у меня все еще в отупении после экзамена.

И не надо тратить много усилий, чтобы развлечьменя. А когда мне удается позабыть о юриспруденции, думаю только о Келли. Я ещедолжен изобрести безопасный способ войти с ней в контакт, и я обязательночто-нибудь придумаю. Дайте только время.

Судебный центр округа Шелби размещен всовременном двенадцатиэтажном здании в центре города. По идее здесь долженотправляться весь процесс судопроизводства. Тут множество залов для судебныхзаседаний, кабинетов служащих и администраторов. Здесь работают главныйокружной судья и шериф. Имеется даже тюрьма.

Суд по криминальным делам делится на десятьотделов, в каждом свой судья со своим списком дел, которые слушаются в разныхзалах заседаний. На средних этажах кишмя кишат адвокаты, полицейские,обвиняемые и их родственники. Для адвоката-новичка это пугающие джунгли, но Декзнает, как вести себя здесь. Он уже сделал несколько звонков.

Дек указывает на дверь Четвертого отдела иговорит, что через час мы должны здесь встретиться. Я вхожу в двойные двери и сажусьна задней скамейке. На полу ковровое покрытие, мебель удручающе современная.Впереди у стола, словно муравьи, снуют адвокаты. Направо отделенное от залапомещение, где десяток одетых в оранжевые робы арестованных ожидают своейпервой встречи с судьей. Какой-то прокурор просматривает стопку папок, ища вней нужное дело.

Во втором ряду я вижу Клиффа Райкера. Онсовещается со своим адвокатом, просматривая какие-то бумаги. Его жены в заленет.

Появляется судья, и все встают. Несколько делоткладываются, рассматриваются суммы, вносимые в залог, решаются случаи ихсокращения или неуплаты, назначаются даты новых слушаний. Адвокаты быстросовещаются, затем кивают и что-то шепчут его чести.