или стали жертвой диких зверей. Недаром говорят, что в лесу медведь хозяин, а с него какой спрос?

У капитана Трутнева уже начиналась головная боль от этих раздумий, когда ему в голову пришла простая мысль, и он даже удивился, почему сразу не подумал об этом. Если бабка Ядвига действительно утопила Карину в Зачатьевском озере, то проверить это было легче легкого. Прошел месяц, но утопленница должна до сих пор лежать на дне. Человеческое тело – это не кусок рафинада, который растворяется в воде. А крупных рыб, которые могли бы обглодать его, в Зачатьевском озере испокон века не водилось. Но даже и в этом случае остался бы скелет. Если бабка Ядвига сказала правду, то он найдется. А если соврала…

«Нет тела – нет и дела», – профессионально сострил капитан Трутнев, повеселев. У него даже голова перестала болеть. И он начал думать над тем, как осуществить свой план. Это было не так уж и сложно. Нужна была рыболовная сеть, чтобы протралить дно, и понятые, которые должны были присутствовать при этом, а позже – при оформлении процессуальных действий, чтобы подтвердить, что все происходило по закону. И то, что Карина была городской, только облегчало задачу – никто из местных жителей не был заинтересован в исходе разбирательства, и привлечь к участию в следственном эксперименте можно было любого.

Сеть нашлась в собственном доме участкового, а в понятые он взял, даже не спрашивая их согласия, Георгия и Колю, праздно шатающихся по поселку. Водитель автобуса – потому что он уже совершил свой ежедневный рейс с железнодорожной станции в Кулички, а охотник – из-за страха перед лесом, который он начал испытывать с недавних пор, после того, как его друг Егор лишился зрения и едва не утонул в болоте. Кроме них, участковый выпросил у отца Климента звонаря Владимира и вручил ему видеокамеру, на которую тот должен был снимать «процессуальные действия». После этого участковый, испытывая внутреннюю дрожь, вошел в камеру к бабке Ядвиге.

– Гражданка Новак, – строго сказал он, маскируя неуверенность официальным тоном, – согласно статье сто восемьдесят один Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вы привлекаетесь к участию в следственном эксперименте на озере Зачатьевском.

– Сам-то понял, что сказал? – недоуменно спросила бабка Ядвига. До того, как вошел полицейский, она сидела на стуле и безучастно смотрела, за неимением окна, в стену перед собой. А теперь перевела тот же невидящий взгляд на него.

– Поясню другими словами, – не стал обижаться капитан Трутнев. – Надо сходить на озеро, гражданка Новак. Покажете, как топили женщину, расскажете подробности.

Все это время он незаметно наблюдал за старухой, ожидая ее реакции. Однако на лице бабки Ядвиги не дрогнул ни один мускул. Она только равнодушно спросила:

– И зачем это?

– В целях проверки и уточнения сообщенных вами данных, – опять официальным тоном произнес участковый. – Прошу встать и протянуть руки, чтобы я мог надеть на вас наручники.

Он ожидал возражений, но бабка Ядвига безропотно покорилась его требованию. Наручники звонко защелкнулись на ее тонких запястьях. Они казались слишком большими и тяжелыми, словно пудовые кандалы повисли на ее руках. Только сейчас капитан Трутнев неожиданно увидел, какие у бабки Ядвиги красивые руки. Да и назвать ее бабкой язык не поворачивался. Из-под темного платка на него смотрели молодые блестящие глаза с лица без единой морщинки, а само лицо можно было назвать даже привлекательным, настолько соразмерны и правильны были его черты. Эта женщина могла бы вскружить голову многим мужчинам, только пожелай она этого…

Илья Семенович испытывал странное чувство полуяви-полусна, как это бывает, когда человек засыпает, но еще осознает реальность. Однако это состояние длилось всего мгновение. Илья Семенович встряхнул головой, и оно пропало, как наваждение. Он снова видел перед собой старуху с морщинами на лице и выпуклыми темными венами на руках. Она могла внушать только жалость. И капитану Трутневу стало стыдно за то, что он сделал. Но снимать наручники он не стал. Несмотря на свою покорность, бабка Ядвига казалась ему спящим вулканом, который мог в любое мгновение извергнуть кипящую лаву. И полицейский предпочел не терзать себя всю дорогу до озера Зачатьевское мыслями о том, что он пренебрег элементарной осторожностью, которая может повлечь «опасность для здоровья участвующих в следственном эксперименте лиц». Это предупреждение было вписано в ту же инструкцию, из которой он приводил бабке Ядвиге цитаты ранее. А капитан Трутнев верил, что инструкции пишутся людьми знающими, исключительно для пользы дела, и нарушать их стоит только в случае крайней необходимости. Наручники на бабке Ядвиги, по здравому размышлению, в эту категорию не попадали.

Успокоив свою совесть, капитан Трутнев строго произнес:

– Следуйте за мной. – Но тут же поправился, руководствуясь инстинктом самосохранения: – То есть впереди меня.

У дверей полицейского участка их уже поджидали остальные участники предстоящего следственного эксперимента. Они опасливо поздоровались с бабкой Ядвигой, но та не ответила им, окинув равнодушным взглядом. Капитан Трутнев грустно взглянул на свой «козлик», но все не вошли бы в него, а выпускать кого-либо из поля своего зрения он не хотел. Наспех навербованный отряд мог так же стремительно рассыпаться, не дойдя до озера. И причины, наверняка, были бы уважительными для человека, привыкшего доверять другим людям на слово. Но капитан Трутнев к таким не относился. Он сделал знак, и они пошли, выстроившись в колонну. У каждого, кроме старухи, была какая-то поклажа. Георгий и Коля несли на плечах палку с намотанной на нее сетью, в руках Владимира была видеокамера. Участковый нес объемистый сверток. Он возглавлял шествие, которое замыкал юный звонарь. Бабка Ядвига шла сразу за полицейским.

По обыкновению, площадь была пуста. И эту странную процессию никто не увидел, кроме Белозара.

После неприятного разговора с участковым Белозар вернулся к своему вертолету, сел в салон и начал обдумывать ситуацию. Внутренний голос убеждал его, что надо срочно улетать из Куличков. Все его грандиозные планы рассыпались, как песочные замки под ураганным ветром. Оставался один, начало которому было успешно положено, но конец казался весьма сомнительным. Белозар упрекал себя за то, что не настоял на своем в разговоре с наследником Ратмира, когда встретил его на пути в поселок. Было не так просто выманить его из Усадьбы Волхва, и второго шанса могло не представиться. Кроме того, теперь Михайло, вероятно, будет следовать за ним как тень, а в присутствии этого лесного жителя вести разговор о продаже библиотеке волхва будет весьма затруднительно. У Белозара может не хватить сил на то, чтобы внушить им обоим нужные ему мысли. А