Энди вопросительно взглянула на нее.

– В самом деле? Или опять станешь притворяться?

– В самом деле, – ответила Лейси. И она не лгала, так как была почти уверена, что после смерти родителей и жениха ее уже ничто не сломит – даже потеря Элая.

А может, она снова себя обманывает? Ведь ей сейчас было ужасно плохо, и она по-настоящему страдала от разлуки с Элаем, так как была абсолютно уверена: он любил ее так, как не любил еще ни один мужчина.

Но Лейси дала ему хороший совет, когда сказала, что за любимых надо бороться. Себя она тоже любила, вернее – уважала, и именно чувство собственного достоинства помогало ей вставать каждое утро и отправляться в студию, невзирая на боль. Ей сейчас было очень тяжело, но Лейси считала, что держится отлично.

– Знаешь, Энди, этой осенью все пошло… совсем не так, как хотелось бы. Было множество резких поворотов, без которых я бы вполне обошлась. Но этот опыт помог мне пережить потерю Ланса. Я впервые побывала в туре и написала много хороших песен. А еще я уверена: мой новый альбом был бы другим, если бы я не прошла через все это. – А если честно, его бы совсем не было. – Так что опыт вышел болезненным, но полезным.

Энди с улыбкой взглянула на сестру.

– Это ты про то, что надо страдать, чтобы писать песни?

«Вот тебе и поняли друг друга…» – со вздохом подумала Лейси.

– Нет, Энди, я про другое. Но давай забудем про страдания хотя бы на время.

– Да-да, конечно, – закивала Энди. – И знаешь, что я хочу тебе сейчас сказать? – Лейси вопросительно взглянула на сестру, а та заявила: – До моего девичника осталось всего два часа.

С этими словами Энди выскочила из укрытия. «Домик» такого не выдержал и окончательно рухнул.

– Да, хорошо. Выходит, теперь я судья? – спросил Блейк.

«Как странно… – подумала Лейси. – Такой умный мужчина, владелец успешного бизнеса – и никак не может запомнить правила игры «Карты против всех»[16]. Или, может быть, он тешил себя иллюзиями, что если будет тормозить, то все решат перейти на «Монополию»?»

– Слава богу, у нас не так много друзей, иначе ты бы до ночи выбирал самую смешную карту, – проговорила Энди.

– И-и-и-и!.. – снова раздался хриплый голос. Это был Пирс, в прошлом – алкоголик, с которым сестра познакомилась, когда временно работала барменшей. Сегодня они обнаружили, что Пирс пытается заменить спиртное травкой. Он вел себя довольно странно, но все-таки не раздевался на виду у всех. Что ж, уже хорошо.

– Зачем нам друзья, если есть семья? – Блейк улыбнулся Лейси, и она еще больше расчувствовалась. Если не принимать в расчет обкуренного парня в углу, то именно такой была бы их с Лансом вечеринка перед свадьбой. Но, скорее всего, они бы играли в «Скрабл». Впрочем, это уже детали…

Лейси чуть не пустила слезу, но, к счастью, в дверь в этот момент постучали. Она повертела в пальцах украшение на цепочке, которое сделала из своего обручального кольца всего неделю назад. Просто удивительно! Прошло всего несколько дней – и она уже привыкла к украшению на шее. Оказалось, что носить его на шее легче и удобнее, чем на пальце. Когда же руки тянулись к нему, Лейси почему-то успокаивалась, хотя и вспоминала о бывшем женихе.

– Привет, друзья! Привет, наш общий враг! Мы принесли еще выпивки! – объявила вошедшая в комнату Джейлин. Она поставила бутылку красного вина рядом с отыгранными карточками. Их соседка недолюбливала Блейка, но поступила очень мило, решив прийти на девичник Энди.

– Такое людям обычно не говорят, – с ухмылкой заметил Ной, партнер Джейлин.

– Так, значит… Вот эта карточка выигрывает! – Блейк ткнул в нее пальцем.

Энди радостно взвизгнула и закричала:

– Я выиграла, я выиграла!

Блейк улыбнулся и с чувством шлепнул невесту по попе.

Лейси наклонилась к Кэт и шепнула:

– Мне кажется, твой ответ был смешнее.

Кэт просияла в ответ. И не важно, что Лейси понятия не имела, какой ответ был написан на ее карточке – как и на карточке Энди. Просто Лейси очень хотелось загладить свою вину перед Кэт. Она знала, что в последнее время плохо с ней обходилась, и теперь собиралась начать отношения с подругой с чистого листа.

Пока Энди радовалась выигрышу, Лейси из любопытства взглянула на карточку Пирса, сидевшего, повесив голову. На ней было написано: «Она так сказала». Это была одна из любимых фраз Фолкса, и Лейси опять начала думать об Элае. Ох, она ужасно по нему скучала. И завтра вечером, когда все, кто сейчас сидел за столом, соберутся у алтаря, чтобы отпраздновать странную и восхитительную любовь Энди и Блейка, она снова будет тосковать о нем. Об Элае.

Хотя дверь и так была закрыта на замок, Лейси для верности прислонилась к ней спиной.

– Мы будем через несколько минут, Тим! – крикнула она мужчине, стоявшему за дверью.

Тим так визгливо кричал, что она понимала не все слова, а лишь отрывки – что-то о графике, который летел к чертям, о взломе двери и о том, что ему, Тиму, не страшно порвать фрак. Ей очень хотелось ошибаться, но смысл его воплей был предельно ясен.

Лейси вздохнула и проговорила:

– Я все понимаю, Тим, но нельзя торопить невесту, которая хочет выглядеть идеально. – Она надеялась, что именно по этой причине Энди заперлась вместе с визажистом. Но было ясно: долго сдерживать натиск Тима не удастся. Поэтому следовало срочно что-то придумать. А что если…

Мысленно улыбнувшись, Лейси сказала:

– Тим, а может, принесешь нам выпить? Знаешь, чтобы снять стресс…

– Пить перед свадьбой? – Тим перестал вопить, и его слова сразу стали понятнее. Стук в дверь прекратился, а потом Лейси услышала удалявшиеся шаги. Значит, сработало!

Лейси еще раз проверила замок, потом направилась в ванную комнату, находившуюся рядом с гардеробной, чтобы узнать, как дела у сестры (на самом деле это была вовсе не гардеробная, а одна из задних комнат Музея науки, которую Тим подготовил специально для невесты).

Глянув по сторонам, Лейси решила, что это был зал для составления каталогов – в нем стояли длинные столы, на которых лежали разные научные экспонаты с номерами, упакованные в прозрачные защитные пакеты. Они подписали договор о том, что ничего не будут тут трогать, но некоторые предметы все же привлекали внимание. Например, довольно крупный камень, похожий на метеорит, какая-то огромная кость и еще – глиняный черепок с непонятными иероглифами. Лейси коснулась всех этих предметов, надеясь, что это не станет решающим аргументом для отправки ее грешной души прямиком в ад. Просто очень сложно быть в музее и ничего не трогать. И в галереях – то же самое. А также – в чужих домах. Прикоснувшись к кости, Лейси улыбнулась и подумала: «Провести свадьбу в музее – это ведь совершенно безумная идея».