взвара. А потом делать было совершенно нечего, и он отравился проверять тренировки воинов, которых присылает его клан.

Анха полночи сидела и караулила затемпературившую Маху. Она пыталась остудить подругу при помощи влажных компрессов, но той делалось час от часу только хуже. И как будто мало было бед, но кто-то попытался открыть дверь в башню. К счастью для подруг дверь стояла мощная. Перенервничав, Анха продолжила сбивать Махе температуру подручным средством. Наверное, к утру она задремала, так как проснулась от боли.

Княжна проспала, и накопившаяся энергия бесконтрольно прорвалась, причиняя невыносимую боль. В башенке сразу стало светло и Маха проснулась, но из-за осевшего голоса у неё не получилось мягкого, успокаивающего напева.

Досталось обеим. Анха лежала без сил и даже без магического зрения видела, как светятся стены, впитавшие в себя колоссальное количество энергии. Кожа княжны была воспалена, местами виднелись ожоги. Надо было как можно скорее собраться с силами, пока печати не восстановили порванную сетку и воспользоваться целительской магией, чтобы подлечить себя.

Но из-за боли и накопившегося утомления промедлила. Сбитые выбросом печати восстановились, а Лазурная сила осталась заперта внутри и продолжила копиться в резерве.

— Неважно выглядишь, — прохрипела Маха, видя, как девушка морщится от боли.

«Ты тоже», — показала жестом Анха.

— Не-а, мне лучше, — не согласилась женщина и потянулась к воде. — Я всегда чувствую прилив сил, когда через меня проходит твоя магия.

Анха с сомнением покачала головой, но подруга и правда выглядела бодрее, да и за горло больше не хваталась.

Спускаясь вниз, княжна остановилась у двери, чтобы показать, что их убежище вскоре перестанет быть таковым.

— Тварь, — хрипло выругалась Маха, — это Ланка собрала возле себя всяких отбросов и подзуживает их. Подловить бы её, да косы повыдёргивать!

Анха грустно усмехнулась. От боли она еле держалась на ногах. Одежда натирала воспалившуюся кожу и ей казалось, что она продолжает гореть.

На кухне девушку встретили сочувственными взглядами.

— Это у лекаря её так? — спросил повар, показывая на покрасневшую шею девушки.

— Где ж ещё, — не стала опровергать Маха.

— У меня в холодильнике лежат листья целебного растения. Я каждый год их покупаю, чтобы лечить ожоги. В этом году никого из наших не обварило, так что могу поделиться.

Маха благодарно поклонилась, а Анха приложила руки к груди, выражая свою признательность.

— Да чего уж, свои люди, — буркнул повар, а приведя девушек в подсобку и отдавая мясистые листья, спросил:

— У меня в городе есть знакомцы… у них есть разряженные артефакты, так может?..

— Несите, уважаемый, договоримся и зарядим, — сразу же отреагировала Маха и показала пальчиком на кружок сыра, палку колбасы и бутыль с вином. — Нам надо хорошо питаться, а лекарь нас не отпускает есть со всеми.

Целебными листьями оказались листья алоэ, но их было слишком мало.

— Давай я протру мякотью там, где тебе больнее всего, — вздохнула Маха, понимая, что времени уже не осталось и пора уже идти работать.

Анха попыталась показать жестами, что стоит поберечь листья до вечера. Она постарается продержаться день, тем более не собирается выходить на солнце, а вечером они сделают отвар и обе ополоснутся им. Договорившись и припрятав листья за пазухой, девушки поспешили в лекарскую.

Господин Жадковский стоял напротив двух солдат и цедил сквозь зубы указания:

— Повторяю в последний раз! Все разобрать и сложить кучками.

— Понятно, — кивали мужчины, — а как кучки делать? Печёнку к печёнке или звериные от птичьих отделять? А змей к кому отнести?

— Ты!!! — заорал лекарь, увидев Маху. — Идёшь с этими и показываешь, что надо делать!

Он так резко повысил голос, что женщина дёрнулась и случайно толкнула Анху, причиняя ей боль. Княжна нелепо взмахнула руками и случайно скинула закреплённый на стене артефакт воздушного барьера, да ещё наступила на него. Резкая вонь со стороны гнилых и обгаженных матрацев сразу же распространилась по лекарской, забивая запах трав.

— Гадина! — Жадковский подскочил и замахнулся на Анху, но в последний момент передумал и обрушил удар на Маху.

Женщина повалилась на пол, и лекарь несколько раз пнул её, но вскоре, зажимая нос, вернулся к своим новым помощникам.

— Быстро за работу! — прошипел он. — Не сделаете всё как надо — не выйдете из подвала, — пригрозил он. Мужчины вопросительно посмотрели на Маху, но лекарь передумал посылать её на помощь им.

— Вы, — показал он длинным пальцем на девушек, — делайте что хотите, но чтобы к обеду вони здесь не было!

Бросив на них полный ненависти взгляд, он проводил мужчин в подвал, а после выскочил во двор. Маха кряхтя поднялась, потёрла бок и криво усмехнулась:

— Слаб он против моего покойного мужа! Тот и бил-то в четверть силы, а внутрях потом всё горело. Этот же… — женщина брезгливо махнула рукой и согнувшись, постояла, прислушиваясь к себе.

Анха замерла, боясь трогать подругу, чтобы не сделать ей хуже. Но Маха отдышалась и чуть успокоившаяся княжна сообразила посмотреть на женщину магическим взглядом. Что бы ни говорила Маха, но лекарь знал, куда бить, и ушибы чётко отражались в магическом плане. Оставалось только восхищаться терпением подруги.

Дав себе отдохнуть, Маха огляделась и покачала головой, цокая языком:

— Смотри-ка, раненых осталось всего двое. Остальных уже уморил изверг, — последнее женщина произнесла тихо, с опаской посматривая на вход и за ширму, где скрылись вояки. Впрочем, последних можно было не опасаться, так как Жадковский повесил замок на дверь, ведущую в подвал и без него они не выйдут.

Анха посмотрела на раненных воинов, брошенных на грязное тряпье. Оба были в беспамятстве. Она вжалась в холодную стену, чтобы хоть немного остудить опалённое магией тело и почувствовав мимолётное облегчение, вновь перешла на магическое зрение.

Одному мужчине оставалось жить считанные часы. Его энергетические потоки уже почти остановились. Со вторым же пациентом было неясно. Он сиял силой в энергетическом плане. Всё указывало на то, что мужчина обладал недюжинным здоровьем, и на первый взгляд казалось, что воин является сильным магом, но его магические ядра и каналы составляли странную конструкцию. У мужчины не было даже зачаточного резерва, но зато в магическую систему были включены все внутренние органы. Такое непотребство должно было убить его ещё во младенчестве, но мужчина дожил до средних лет — и ничего. Наоборот, он словно бы получил волшебное здоровье.