у огромных монстров не было защиты. А ещё существовали «огненные шары» и «ледяные кинжалы». Вампиры смеялись после всякой битвы, наблюдая тысячи спящих тел на поле боя. Орки беззащитно храпели и вовсе не сопротивлялись, когда им вспарывали животы или перерезали горло.

— Ну что, охотник, не обманешь нас? Теперь ты точно на нашей стороне? — весело спросил меня Леофрик, будто мы с ним закадычные друзья.

— Слово охотника — закон, — подтвердил я, но барон Пеккара не осознавал, какое будущее ожидает его бессмертное племя.

— Не понимаю, на что рассчитывают орки, — вполне серьёзно рассуждал Леофрик. — Нет существ равных вампирам по силе и разуму…

— Леофрик, ты не умеешь слушать, — сказал я. — Маги вооружили целое оркское войско человеческим оружием, которое делает вашу броню бесполезной. Казачья шашка пробьёт самый крепкий доспех тяжёлого всадника. Вампиров перебьют в ближнем бою, а затем ваши замки падут и ваши дети останутся сиротами и рабами.

— Ты, верно, забыл о наших арбалетах, Григориан, — не верил мне вампир. — В этот раз стрел мы зарядим на три оркские армии. Мы накроем их чёрной тучей, не дав вступить в ближний бой… Нет, охотник, у уродов из-за леса нет шансов победить вампирский народ. Всего пять дней, охотник, и мы соберём великую армию. Даже воины замка Танитулипа присоединятся к походу к оркским горам.

— У каждого орка при себе защитный артефакт. Точный сведений у меня пока нет, но я думаю, что этот подарок от магов защитит зелёных от твоих волшебных стрел, — резонно возразил я, но Леофрик ничего не хотел слушать.

Он запрыгнул в седло и отдал мне честь, по-молодецки козырнул раскрытой ладонью:

— Плевать на артефакты, охотник. Мы не можем проиграть, если на нашей стороне сам Вершинский!

Леофрик рассмеялся и, пришпорив коня, поднимая с земли пыль, умчался за пределы своего замка.

— Победа ни так очевидна, как кажется моему брату? — вкрадчиво спросил Деймон.

Я лишь пожал плечами.

Эта война спровоцирована магами. Или одним магом. Или одной волшебницей. Но орки подготовились к походу основательно. Они никогда не выступали зачинщиками войны. А значит…

— Строй портал в Москву, Деймон. Нужно остановить эту бойню, иначе племя вампиров погибнет уже через неделю.

Глава «Московского клыка» тяжело вздохнул. Его брат жил победами прошлого. Вера в успех ослепляла Леофрика.

— Гард останется в замке Пеккар, — решился я. — Ты, Игорь, присмотри за бароном и сопровождай его армию. Мы вернёмся, но чуть позже, когда уладим одно дельце.

— Ты всё-таки думаешь, что волшебница Ульяна правит орками? — поинтересовался мой оруженосец.

— Не знаю, — покачал я головой. — Хочу встретиться с огородником Светославом. Возможно, он решит чёртову головоломку.

Мы вышли из мутного марева портала в большом зале «Вампирского клуба».

У барной стойки сидели трое: Горан в своём излюбленном белоснежном наряде, вечно причмокивающий старик Камбусий и громадный негр, по имени Лефу.

Все пили вишнёвый сок. Красный напиток поднимал вампирам настроение.

— Какого хера здесь собрались, бездельники? — презрительно бросил я троице.

Горан опустил глаза. Камбусий заулыбался ровными не стариковски зубами. Лефу раздул ноздри; так и хочется на него прищепку нацепить, чтобы перекрыть кислород, чтобы он лопнул от злости.

— Вольно! Расслабьтесь, парни! — ухмыльнулся я, удовлетворившись их испорченным настроением; а то сидят, пьют сладенькое и усом не ведут, когда в безлюдие зреет трагедия их народа.

Я присел рядом с вампирами на высокий стул.

— А теперь слушайте меня внимательно, товарищи кровососы, — сказал я.

Вампиры оживились. Старик Камбусий заёрзал на стульчике, боязливо поставив недопитый стакан с соком на каменную столешницу.

— Объявляйте общий сбор. Трубите в свои трубы, летайте над городом летучими мышами, бросайте в пространство зов, но чтобы к завтрашнему утру ваш клан и потрёпанный клан «Серебряной пули» смог отправить в безлюдие всех бойцов, включая женщин…

А ещё говорят, что вампиры существа воинственные, кровожадные. И вот вам парадокс: в безлюдие, за редким исключением, сражались лишь мужчины, а в мире людей — каждая вампирша была воительницей, мало чем уступая в искусстве боя самцам и тем, кто считает себя самцами. Люди были слабы от рождения, и живут они лишь мгновение, в сравнение с вампирским племенем, но люди умели объединяться в миллионные армии — и нет страшнее оружия, чем человек, полный веры и лишённый сомнений. Армии людей, словно солдаты-муравьи, не щадят не себя, не своих врагов. Потому издревле вампирши из хранительниц очага, превращались в амазонок. Ну а как противостоять тысячам разъярённых мужиков с рогатинами и пылающими факелами, которыми они разжигали очищающие костры? «Убей колдуна! Сожги ведьму!» — кричала толпа, разрывая на части вампиров, вампирш и их маленьких вампирчиков.

Я строго осмотрел всех присутствующих и продолжил:

— Не соберёте армию — бесславно подохните в человеческих городах. Сначала маги убьют всех в безлюдие, затем придут за вами, чтобы запихнуть вас в пылающие печи или в специальные клиники, чтобы на операционном столе разложить тела на молекулы... И если вы думаете, что охотники встанут на вашу чёртову сторону, то вы глубоко заблуждаетесь… В лучшем случае, охотники останутся нейтральными в войне. Но это вряд ли. Многие охотники присоединяться к силе, которая желает вас истребить.

Горан недовольно играл желваками.

— Если всё так, Григорий… если все хотят истребить вампиров… почему ты поддерживаешь