пути и очутиться у озера внутри горы. Озеро было глубоким, а вода в нём чистой. Сверху на гладь падал солнечный луч через щель в скале. Было достаточно светло, чтобы разглядеть рыбу и ловить её руками, прыгая в воду с уступа. Я животом врезался в озеро, оглушал рыбу и сразу подбрасывал её вверх, а Бенце ловко ловил добычу. Он всегда был парнем цепким и находчивым. Серебристая рыбёшка ни разу не выскользнула из его сильных рук. Возможно, такая редкая цепкость в Бенце от голода. Жрать нам хотелось постоянно, хотя рыбы ловили мы много, с избытком. Потому что приходилось делиться с людьми из пещеры, даже не зная имён просящих еду.

Наловив рыбы, мы на камнях разжигали костёр и готовили на углях рыбу. У нас совсем не было соли, но было вдоволь воды, которую в озере мы набирали в мочевой пузырь хищного зверя, разлагающийся труп которого нашёл Бенце Вайда ещё месяц назад. Венгерский друг рассказал, что зверь был похож на грифона. У него были останки крыльев, голова птицы с клювом, а тело и лапы напоминали медведя. Зверь был разорван на части и жутко вонял. Полезного мяса в нём уже не осталось. Зато Бенце приспособил довольно крепкий и вместительный пузырь для сбора живительной влаги.

Водой и рыбой мы делились со всеми. Когда возвращались с рыбалки, люди жадно смотрели на нас, и в соседях по несчастью зарождалась надежда, что когда-нибудь мы найдём выход из ада.

Мы ничего не обещали, но люди всё-таки замечали во мне и Бенце несгибаемую волю. Они поняли, что мы никогда не сдадимся коварной судьбе.

Среди людей, собравшихся в пещере, были и молодые, и старые. Детей не было вовсе. Именами никто не интересовался. Мне показалось, что все люди и не помнили, кто они есть такие и откуда пришли.

За пять дней, которые я провёл в пещере, появилось пять новых жильцов, но и пятеро безвозвратно исчезли. Они пропадали по ночам: незаметно для всех — тихо, без лишней суеты, слёз и прощаний. Кто-то забирал тела и приводил новых людей. Все боязливо догадывались, что правил пещерой, чёрной рекой и горами — сам великий Творец, у которого на каждого в этой пещере было досье и выписан отдельный счёт.

— Ты пробовал сбежать из пещеры? — спросил я у Бенце, который уже месяц выживал в призрачном мире.

— Трижды пробовал, но всегда возвращался, — сожалел о неудачном побеге венгр. — Чтобы добраться до ближайшей горы, надо спуститься к реке, пройти вдоль берега километров десять и преодолеть пологую, прожаренную пустыню. Но у меня нет сил, совершить этот подвиг. Я проходил лишь треть пути вдоль берега и, потратив все ресурсы, еле-еле возвращался назад. Но я готовился. С собой у меня был небольшой мешок с водой, сделанный из плёнки соединяющей внутренние органы грифона. А также я брал в дорогу жареную рыбу. Но всё бесполезно. Слишком жарко и слишком далеко идти, чтобы добраться до соседней горы. И вообще, я думаю, что за той горой стоит следующая гора, а за ней следующая и следующая… Мы в аду, Гриша. Отсюда дороги не найти.

— Так ли? — ухмыльнулся я.

Бенце ответил скромной улыбкой:

— Да разве я против? Если у тебя есть план, тогда давай попробуем… И возможно, у нас получится поймать крытого медведя и оседлать его. Мы поднимемся к жёлтым облакам, и даст бог, сбежим из этого проклятого места.

— Даст бог — оседлаем и сбежим, — снова хмыкнул я. — И, кстати, как тебя убили?

Венгр пожал голыми плечами. Мы так и сидели на камнях неглиже, а солнце пряталось за горизонт и становилось уже прохладно. Ночи в аду были холодные, но в пещере терпимо.

— Хрен его знает, как меня убили. Ничего не понял. Всё произошло за секунду… Я прилетел в Москву, вызвал такси и умер в машине. Меня прихлопнули как муху. Я даже не сопротивлялся убийству.

— Понятно, — кивнул я. — Со мной та же история. Шёл, размышлял, потом удар и я рядом с тобой, друг мой. Теперь мы остервенело рыбачим и кормим безмолвную толпу слабаков. А в безлюдие скоро война начнётся. Скоро маги всех кровососов перебьют и конец равновесию, за которое мы с тобой веками сражались.

Бенце поднял глаза. А я поймал себя не мысли, что впервые за пять дней заговорил о равновесие и справедливости. Меня всё также волновали кровавые события, разворачивающиеся в безлюдие.

И это даже странно. Мне бы о себе подумать.

Я ходил голый, на мне нет — ни сандалий, ни набедренной повязки, а я всё вампиров спасаю, чтоб у них клыки повываливались!

— Слушай, Бенце, а ты здесь Зою мою не встречал? — вспомнил я свою ненаглядную вампиршу.

— Её что, тоже убили? — удивился венгерский друг.

— И её и Дарси… — вздохнул я.

— Нет, Гриш, прости… не встречал, — покачал Бенце Вайда головой. — Девочки не заслужили прятаться в пещере и ходить голыми по жаре… Я думаю, они не заслужили…

Уже наступала ночь. Становилось темно и прохладно.

В ночное время из пещер и горных расщелин выходили на охоту звери. И возможно, сейчас над горой, где-то прямо над нами кружил грифон-медведь. Эх, сейчас бы поймать такого грифона, да на спину ему запрыгнуть!

— Нет брат, не сбежать нам отсюда, — понял я. — И ты прав… Зоя и Дарси не заслужили жить в пещере… Но ты и я — мы ведь преданы Творцу. Разве мы заслужили такую жизнь? А я уверен, что нет. Мы должны быть сейчас в другом месте. По этой причине мы