Зигмунд обладал чертой, которую очень ценил Ричи. Он хотел знать только адрес, куда нужно ехать, а потом вообще не подавал голоса, если его ни о чем не спрашивали. Он прекрасно понимал, что если он хочет удержаться на этой работе, лучше сидеть тихо и не болтать. Поэтому он возил Ричи уже несколько лет. Ему не нужно было, как остальным таксистам, подбирать клиентов на улице. Он возил только валютчиков и неплохо зарабатывал. Сегодня Зыга, как всегда, приехал вовремя и быстро доставил их на место.

– В комнату не приглашаю, потому что у меня беспорядок, но на кухне как-нибудь поместимся, – сказала Зуза, протиснувшись мимо Ричи, своим животом заслонявшего проход. Кухня, как во всех таких домах, была микроскопических размеров. С одной стороны – стандартный белый шкаф, белый умывальник и газовая плита из Вронек, с другой – небольшой стол и два табурета, а рядом холодильник «Полар», эксклюзивный, потому что с отдельной морозильной камерой.

– Садитесь, парни, может, приготовить вам кофе? У меня есть настоящий «Якобс», привезенный из Германии. Наш «Восток» по сравнению с ним – это молотый уголь. Поверьте, стоит попробовать.

– Если настоящий немецкий, тогда попробуем, – сказав это, Ричи сел на табурет, втиснувшись между столом и холодильником. Напротив уселся Бродяк. Зуза поставила чайник и повернулась к своим гостям:

– Ладно, говорите, зачем пришли, не поверю, что соскучились с утра пораньше.

– Послушай, – начал Ричи, – мне нужно знать все о том вечере в «Магнолии», когда там был валютчик с рыжей девчонкой и два кацапа. Мне нужны подробности. Напрягись и помоги нам, потому что это важно.

– Так срочно? – удивилась Зуза. – Нет проблем, Рикардо, ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, но скажи, что именно тебя интересует.

– Ты ведь была с ними какое-то время. Скажи, о чем Корболь разговаривал с русскими.

– Корболь слишком тупой, чтобы с кем-то разговаривать. Он только пил. Они немного нервничали и все время спрашивали, когда придет его шеф…

– Шеф Корболя?

– Когда они говорили про шефа, я даже подумала, что ты придешь, он ведь на тебя работает под «Певексом».

– Но речь шла не обо мне. Я с русскими не договаривался.

– Это я уже знаю, когда он пришел, я очень удивилась, что этот лох – шеф Корболя. Но эти двое снюхались и хотели вести дела с русскими…

– Говори, женщина, кто это был, – прервал ее нетерпеливо Бродяк.

– Рикардо, а что это твой Мирек такой нервный? Немного уважения к женщине, ковбой, – рассмеялась Зуза. – Шеф Корболя, который пришел в «Магнолию», – это Раймонд Ливер из Вильды.

– Ну вот, Мирек, что и требовалось доказать, – сказал Толстый Ричи и на радостях шлепнул Зузу. – А сейчас можешь угостить нас кофе, нам больше не нужно спешить.

Белый эмалированный чайник зашумел. Зуза быстро залила кипятком кофе в трех стаканах. Кухню наполнил приятный аромат.

10:40

В баре «Туз» на площади Свободы в это время было пусто. Это заведение не принадлежало к излюбленным из-за посетителей, проводивших здесь время. «Туз» был пунктом быстрого питания, втиснутым между Городским комиссариатом Гражданской милиции и Библиотекой Рачинских. Работники библиотеки вообще сюда не заходили, а милиционеры заходили охотно – в милицейской столовой не продавали пиво, а здесь оно было. Из-за «Гродиского» настоящие алкоголики проходили мимо «Туза», потому что в нем было не слишком много алкоголя, кроме того, оно было настолько сильногазированным, что невозможно было выпить больше одной бутылки. За ту же цену в пивной на Стрелецкой можно было купить четыре бутылки «Познанского».

Фред Мартинковский любил пиво «Гродиское». Оно напоминало ему молодость, когда они с парнями из класса в лицее покупали такое пиво в ларьке в Голентине и считали себя взрослыми, выпивая в кустах. С тех пор взросление для Фреда ассоциировалось со вкусом пива «Гродиского» и сигаретами «Спорт».

Он попросил бутылку пива и спустя минуту уже сидел за свободным столиком у стены. Осторожно, чтобы пиво не вспенилось, он налил его в бокал, оставив на дне бутылки несколько миллиметров мутной жидкости с дрожжевым осадком.

Он едва успел намочить губы в пене и почувствовать этот неповторимый, единственный в своем роде вкус, когда в бар вошли двое мужчин в темных костюмах. Коротко стриженый брюнет ростом пониже осмотрелся вокруг и, заметив Фреда, помахал ему рукой. Второй, высокий и худощавый, не обращая внимания на окружающих, быстро подошел к стойке. Вскоре они сидели с пивом и бокалами за столиком Мартинковского.

– Мне это не составило труда, – сказал Кравцов, чокаясь с поляком. – Ты был прав, никакой политики, поэтому мое начальство не против тебе помочь. Это Алик, он ответит на твои вопросы.

Высокий мужчина улыбнулся, демонстрируя золотые зубы, и протянул костлявую руку в сторону майора.

– Я хорошо знаю, в чем дело, – сказал Алик. – Товарищ Кравцов мне все рассказал. Можете спрашивать, товарищ майор. Я отвечу на ваши вопросы.

– Накануне женского дня вы были вдвоем в «Магнолии». Там вы встретились с людьми. Кто это был?

– Имени я не знаю, его называли каким-то словом, похожим на русское. Кажется, корабль.

– Корболь, – подсказал Мартинковский.

– Да, Корболь, – подтвердил Алик. – Он встречался с нами еще раньше в «Магнолии». Но мы с ним о делах не разговаривали, только пили. Он уговорил нас встретиться со своим шефом. Мы пришли и тогда с ним познакомились.

– Как звали шефа? – спросил неуверенно Мартинковский.

– Такой большой мужик. Его зовут Раймонд Дутка.

Майор выдохнул со свистом. Вдруг все стало на свои места. У них был заказчик и убийца. Одно не давало ему покоя.

– Что эти двое от вас хотели? – спросил он, посмотрев на Алика.

Тот улыбнулся и поспешил объяснить:

– Они хотели вести с нами бизнес. Продавать нам технику из Западной Германии. Говорили, что у них много.

– И что вы им ответили?

– Зачем нам немецкая техника от них? От наших солдат из Берлина у нас полно этого добра.

В дверь постучали. Рядовой, вошедший в кабинет, доложил, что они доставили Мариана Колодейчика.

– Давайте его сюда, – приказал старший лейтенант Адамский, которому майор перед тем, как выйти, сказал поговорить с вахтером общежития «Иовита».

Через минуту на стуле перед его столом сидел вахтер. Вместе с ним в кабинет проник стойкий запах водки и сигарет «Популярных».

– Пан офицер, хотелось бы дожить до утра, неужели власти не уважают святое время отдыха рабочего люда? Мы только сели культурно выпить, а меня прямо из-за стола забрали. Я уже все рассказал лично пану майору.

– Прикрой варежку и слушай, что я скажу, а если будешь отнекиваться, поговорим по-другому.

– Я ничего