– Вообще-то мы уже все выяснили. Мы знаем, кто был ночью в общежитии и кто заплатил, чтобы ты молчал. У тебя последний шанс изменить свои показания. Посмотри на этих людей и покажи, кто из этих двоих приходил в общежитие.

Нетрезвый Колодейчик сделал вид, что удивлен, а потом неохотно стал разглядывать лица.

– Этот толстый с усами, пан офицер, – сказал он, показывая портрет Раймонда Дутки.

– Тогда скажи, Колодейчик, – Адамский принял строгий вид, поправляя при этом очки, – зачем ты ввел в заблуждение пана майора и сказал, что в общежитии ночью был рыжеволосый мужчина среднего роста?

– Клянусь, что такой человек там был, но утром. Я немного перепутал, наверное, из-за водки.

– Ну так сейчас напрягись и подумай хорошенько еще раз, кто приходил в общежитие «Иовита» ночью. Запишем твои показания, и ты их подпишешь, – сказал старший лейтенант, положив на стол чистый лист бумаги.

– Фамилия, имя, имя отца, дата рождения…

До городского комиссариата от бара «Туз» было всего сто метров. Это расстояние Фред быстро преодолел. Он вбежал в комиссариат через главный вход и направился к дежурному:

– Я майор Мартинковский, открой дверь и соедини меня с воеводским.

Дежурный еще не успел соединиться, когда майор выхватил у него трубку.

– Чтобы через 15 минут у меня была машина. Нет, не хочу «Фиат», дай мне «Нису» с «собачником», потому что мы едем на задержание. Не надо водителя, Гжегож Коваль наверху и, наверняка, захочет поехать, я не могу отказать ему в удовольствии. На углу Хвялковского и Народной Гвардии пусть ждет участковый, как там его зовут, кажется, Котецкий. Пусть там стоит, пока мы не приедем, и пришлите ему в помощь двух патрульных, они тоже пригодятся.

Он задумался о чем-то, а потом сказал дежурному:

– Соедини меня с Ковалем, я сам его спрошу, он в кабинете Адамского.

Коваль, конечно, подтвердил, что поедет, а затем передал трубку Адамскому, кратко изложившему суть показаний вахтера «Иовиты». Фред выслушал его с заметным облегчением, после чего прервал соединение и посмотрел на дежурного, с которым обошелся так бесцеремонно:

– Извините, сержант.

– Ничего, пан майор, такая работа, – понимающе улыбнулся сержант.

Вдруг Фред почувствовал, что боль, преследовавшая его в последнее время, опять приближается. Он упал на стул и схватился за сердце. В голове зашумело, а в глазах потемнело. Он сделал глубокий вдох, и вдруг все прошло. Что со мной происходит? – подумал он.

– Наверное, сердце, пан майор.

Он посмотрел вверх. Над ним склонился дежурный, заметно обеспокоенный его состоянием.

– Все в порядке, сержант. Сигаретка найдется?

– Сигареты здесь не помогут. Наоборот, могут навредить… Мой отец умер от инфаркта.

Он чуть не выругался в голос, но вовремя спохватился. Парень не имел в виду ничего плохого. Сердце, сказал он. Может, так и есть. Что-то со мной не так, подумал он. Может, стоит немного сбавить темп. Инфаркт до сорока вряд ли возможен. Стой, как он сказал, мой отец умер от инфаркта… И мой тоже. Глупо было бы так загнуться и не увидеть, как Филипп идет в школу…

Он испугался. Когда все утрясется, пойду к врачу обследоваться. Нужно заняться собой, решил он. Мне еще так много нужно сделать в этой жизни. Я еще дерево не посадил.

– «Гродиская», – сказал сержант, протягивая ему стакан воды. – Выпейте, полегчает.

У него действительно пересохло во рту, поэтому он благодарно улыбнулся сержанту и выпил воду.

10:55

Белый «Мерседес» с шашками такси остановился на улице Заводской, на пересечении с улицей Жупанского. Сквозь облака пробивались солнечные лучи. К счастью, дождя не было. Грубинский и Бродяк вышли из автомобиля, до дома, где жил Дутка, было всего пятьдесят метров. Мирек осторожно вынул из кармана пистолет, который он вчера отобрал у смотрителя дома Генека, и дал его Ричи.

– Возьми на всякий случай, может пригодиться.

– А ты?

– У меня есть свой. Это запасной.

Они подошли к подъезду, который вчера охранял человек Ливера. Сегодня его не было видно. Бродяк оставил на минуту Ричи и пошел посмотреть, что происходит во дворе. Но там смотрителя дома тоже не было. Он вернулся к другу, и они вдвоем пошли наверх. Вскоре они были у двери. Они остановились, прислушиваясь к звукам в квартире. Но там было тихо. Мирек, как днем ранее, вынул из кармана отмычку и тонкую металлическую пластину. Этому приему он научился много лет назад в своем дворе недалеко от Старого Рынка. Старшие товарищи показали ему, как легко открыть любую дверь, запертую на обычный замок. Он едва не стал применять эти умения на практике из-за плохой компании. Парадоксально, но именно Ричи Грубинский запретил ему дружить с малолетними преступниками и, скорее всего, спас его от колонии. Если бы он вовремя не остановился, сейчас у него уже было бы несколько судимостей. Он стал милиционером, а рассудительный Ричи, никогда не любивший нарушать закон, стал валютчиком, действующим вне закона.

Но приобретенные в молодости навыки остались, и Бродяк легко справился с дверью. Оба вынули пистолеты, сняли с предохранителей и вошли внутрь. Им хватило полминуты, чтобы убедиться, что в квартире никого нет.

Они пошли на кухню и сели за стол на тех же местах, где сидели совсем недавно.

– Этот стул, – кивнул головой Мирек, – на котором сидел Ливер, лежит на полу на том же месте, где я его оставил. Он не поднял его, а это значит, что он вышел из квартиры сразу после нас.

– Он сбежал, и сейчас мы не знаем, где его искать. Но я тебе скажу, Мирек, что в Познани нет такого места, где он может от меня спрятаться.

У входной двери послышался шум. Они переглянулись. Бродяк спрятался за кухонной дверью. Ричи хотел последовать за ним, но не успел. Он был посреди кухни, когда в нее влетели двое. Они остановились напротив Ричи, направив на него оружие. Из-за двери выскочил Бродяк и остановился как вкопанный. Первым начал смеяться Коваль. Через минуту смеялись все четверо.

Участковый Котецкий, который только сейчас вошел, запыхавшись, в квартиру, не знал, что об этом думать. Только увидев смеющегося Бродяка, с которым они были знакомы, он понял, что здесь чуть не произошла перестрелка между милиционерами. Он не мог понять, что в этой компании делает валютчик Грубинский, да еще с пистолетом в руке.

– Самое время поговорить, – сказал Фред, спрятав пистолет. – Сержант Котецкий, закройте дверь и охраняйте вход. Если кто-то захочет сюда войти, пропустите и доложите мне. А вы, жертвы случая, – он посмотрел на Ричи и Мирека, – идите сюда.