Фелдера и злоупотребление им закономерно привело полковника к весьма печальному фиаско [как было сказано выше, через 12 лет Томас Фелдер угодит в тюрьму именно за попытку подкупа сотрудника полиции и в марте 1926 года умрёт в тюремной камере от сердечного приступа].

То, что устроил полковник Фелдер — это своего рода «борьба без правил», эдакий «юридический рестлинг» в публичном пространстве, если можно так выразиться. Следует признать, что для Соединенных Штатов конца XIX — начала XX-го веков такая ситуация выглядела если и не рутинной, то уж точно не исключительной. Для всех тогдашних акторов, действовавших в правовом поле — правоохранительных органов, частных детективных агентств, адвокатов — характерен юридический нигилизм и готовность пожертвовать любыми этическими ограничениями во имя достижения цели.

Через несколько дней — 8 июня — адвокат Россер также выступил в стиле полковника Фелдера и заявил, что поиск убийцы Мэри Фэйган осуществляется полицией «неискренне».

Все эти упражнения в изящной словесности вряд ли заслуживают внимания потомков, но вот 11 июня произошло событие намного более любопытное. В тот день «полковник» Томас Фелдер заявил газетчикам, что сбор средств, предназначенных для приглашения в Атланту агентства «Secure Burns» был прекращён 9 июня и более того, уже собранные деньги возвращены дарителям. Разумеется, тем, кто был известен, ибо некоторые из плательщиков сохранили инкогнито. По словам адвоката, в кассу юридической фирмы «Felder, Anderson, Dillon & Whitman», одним из владельцев которой являлся полковник, были внесены в общей сумме 102$. Фелдер обратился ко всем, кто делал анонимные взносы, с предложением связаться с представителем юридической фирмы, дабы получить деньги назад. Причину прекращения компании по сбору средств адвокат не объяснил.

В тот же день аналогичные заявления сделали представители редакций 3-х местных газет, которые, напомним, планировали собрать по 100$ каждая для оплаты услуг агентства Барнса.

Несомненно, это была согласованная акция. Не совсем понятно, что именно хотели выразить инициаторы сбора денег отказом от собственного начинания. Самое правдоподобное объяснение заключается в том, что объявленное с помпой и шумихой в прессе начинание эпично провалилось — все его участники не собрали за месяц и 500$. Типичные гонорары агентства Уилльяма Барнса исчислялись тысячами долларов и размениваться на смехотворные несколько сотен «знаменитейший детектив», скорее всего, не пожелал. Наверное, это был правильный расчёт — лучше работать вообще бесплатно, чем за 1/10 или 1/20 своего обычного гонорара. Оно как-то солиднее выглядит, в таком решении больше самоуважения. Кроме того, работа без вознаграждения предоставляла Барнсу отличный шанс рассказать во всех интервью о собственном бескорыстии и абсолютном беспристрастии. А как нам хорошо известно, Уилльям любил делиться с прессой рассказами о своих профессиональных успехах.

13 июня 1913 года произошло довольно интересное событие, упоминаний о котором в большинстве литературы о деле Мэри Фэйхан отыскать не получится. К тому времени солиситор Дорси уже объявил, что окружная прокуратура не станет выдвигать обвинений против Джим Конли, а присваивает ему статус «важного свидетеля», в качестве какового тот и будет выступать в суде. В ожидании предстоящего суда Конли содержался в окружной тюрьме, что было не совсем законно, ибо свидетель не должен лишаться свободы из-за своего статуса. Судья Верховного окружного суда[40] Леонард Роан, рассматривавший все процедурные вопросы, связанные с подготовкой предстоящего судебного процесса, постановил освободить Конли и 13 июня тот вышел из тюремных ворот.

Далеко, впрочем, он не ушёл — детективы в штатском остановили его и… препроводили в здание Департамента полиции, где «важнейший свидетель» и содержался в дальнейшем вплоть до самого суда. Грубейшее нарушение приказа судьи мотивировалось необходимостью обеспечить «важнейшему свидетелю» максимальную безопасность. Сам же он арестованным и даже задержанным формально не объявлялся, хотя его пребывание под замком в условиях абсолютной изоляции от внешнего мира ничем от ареста не отличалось.

Далее в расследовании последовала некоторая пауза и все новости, которые становились известны общественности, носили сугубо технический характер. Так, 15 июня было объявлено о том, что на предстоящем процессе к команде солиситора Дорси в качестве обвинителя присоединится Фрэнк А. Хупер (Frank A. Hooper). Хупер переехал в Атланту четырьмя годами ранее, до того он на протяжении 12 лет занимал должность солиситора юго-западного судебного округа с центром в городе Америкус (Americus), штат Джорджия. За это время он принял участие в большом количестве нашумевших судебных процессов и всегда действовал очень эффективно. Фрэнку Хуперу надлежало замещать Дорси в случаях отъезда последнего, а также принять на себя особую функцию защиты интересов семьи Коулман (матери и отчима убитой девочки).

При объявлении о назначении Купера в команду обвинителей солиситор Дорси сделал особый акцент на том, что привлечение этого человека было согласовано с мистером и миссис Коулман — они предоставили Дорси полную свободу действий как в выборе помощника, так и их, Коулманов, представителя. Слова эти были произнесены неслучайно — это был совершенно очевидный камень в огород самозванного «представителя родственников убитой девочки» «полковника» Фелдера. Последний, кстати, после острой перебранки с шефом детективов в начале июня резко сложил чемоданы и отбыл «по делам» в неизвестном направлении. В дальнейшей истории, связанной с расследованием убийства на карандашной фабрике, псевдо-полковник никак уже не фигурировал.

А через несколько дней — 18 июня — сторона защиты объявила о том, что поверенный Рубен Р. Арнольд (Reuben R. Arnold) присоединяется к команде адвокатов Франка в качестве ещё одного «ведущего защитника».

Рубен Роуз Арнольд (Reuben Rose Arnold) являлся бесспорно адвокатской звездой первой величины. В этом отношении с ним мог конкурировать лишь Лютер Цейглер Россер (Luther Zeigler Rosser) — также широко известный далеко за пределами Джорджии юрист. Но Россер, представлявший интересы Лео Франка с конца апреля, не был популярен, скорее наоборот, его называли за глаза «дубинкой богатых», поскольку он всегда защищал тех, кто платил больше. Россер возглавлял юридическую фирму под названием «Rosser, Brandon, Slaton & Phillips» и адвокат Джон Слэйтон (John M. Slaton), поименованный в этом названии, в начале XX-го столетия делал успешную политическую карьеру. В конце концов стал губернатором Джорджии и эта деталь, как станет ясно в своём месте, будет иметь непосредственное отношение к нашему сюжету. Рубен Арнольд, напротив, демонстрировал демократизм и частенько выступал против разного рода финансовых воротил и вообще власть имущих.

Нельзя не отметить того, что Арнольд и Россер, выступившие «ведущими» защитниками Лео Франка, зачастую выступали на судебных друг против друга. Подобное противостояние имело место даже летом 1913 г. Интересно то, что Арнольд преимущественно побеждал Россера в зале суда и последнему, разумеется, это было неприятно. Но именно высокий профессионализм Арнольда