Мужчина оказался невысоким, худощавым, с подвижной мимикой. Лет сорока — сорока пяти. Густые седые волнистые волосы связаны кожаным шнурком в длинный хвост. Блёклые глаза цвета выцветшего голубого шёлка, смотрели на иноземок с интересом, замешанным на любопытстве.

— Вы та госпожа, — уставился на Наташу прищуренным взором, — которая воскресила наследника владельца замка.

Его улыбка показалась девушке искренней.

— Слухи явно преувеличены, господин лекарь, — пфальцграфиня строго взглянула в глаза Дуремара. Не слишком ли он вольно себя ведёт с высшей по статусу госпожой?

— Позвольте спросить вас, госпожа. Как вам удалось предотвратить предсмертную огневицу вице-графа? Как лекарю мне было бы очень интересно послушать об этом.

— Не было никакой предсмертной горячки, господин лекарь. Вас ввели в заблуждение. Немного ласки, должного ухода, молодой здоровый организм вице-графа, желание жить, непрестанные молитвы его невесты о здравии своего жениха и всё, — она постаралась, чтобы улыбка получилась благожелательной и открытой. Мужчина показался любопытным, но не вызвал отрицательных эмоций, как это было при первой встрече с Рупертом. — Я здесь для того, чтобы познакомиться с вами и уточнить, навестите ли вы его сиятельство после отдыха?

— Я сам навещу его сиятельство, — синьор Элмо низко поклонился госпоже, разворачиваясь к Юфрозине: — Ваше сиятельство, ваша помощь уже не требуется. Я сожалею. — Кивнул в сторону одной из кроватей. Прикрытое простыней тело в уточнении его состояния не нуждалось.

«Двенадцать», — вздохнула Наташа. Сомневаться в его компетентности не приходилось. Вряд ли графиня стала бы держать возле себя шарлатана. Да и обработанный порез господина говорил о том же. Не помешало бы заиметь такого порошка для раны Кристофа. Открыто просить не хотелось. Любопытный Дуремар пойдёт смотреть и начнёт задавать ненужные вопросы.

* * *

Юфрозина отказалась от предложения девушки прогуляться и вернулась в свою комнату. Наташа заглянула в швейную мастерскую. Женщины, как всегда, низко склонив головы над шитьём, тихо переговаривались между собой. Портниха, поприветствовав госпожу, выслушав, провела её на так называемый склад для выбора ткани для шести платьев. Наташа, уточнив, что все они будут пошиты под одну гребёнку, опечалилась:

— Сделайте мне хотя бы рукава короче, без этих крыльев, как у смирительной рубашки. И неужели нельзя украсить лиф вышивкой тесьмой? А то все платья, как из одного яйца вылупленные.

— Госпожа, скажете тоже, «вылупленные», — фыркнула женщина.

— Разве не так? Вам не кажутся эти фасоны слишком скучными и однообразными?

— Госпожа, я бы не возражала, если бы не хозяин.

— Снова хозяин, — вздохнула девушка. — Значит, я сама после пошива нашью тесьму.

— Госпожа, свадебное платье пора шить. Нужно ткань подобрать. Правда, особо не из чего.

— Свадебное? — Наташа совсем забыла о платье.

Готовое платье Юфрозины лежало в сундуке в её комнате, ожидая своего часа.

— Есть розовая парча. Даже не розовая, — главная потирала пальцы, подбирая нужные слова. Госпожа с ожиданием смотрела на её губы. — Цвет похож на клюквенный морс с молоком. С вашим цветом кожи и глаз будет восхитительно смотреться. — Она довольно улыбнулась, робко подвинув к иноземке её заказ — то ли юбка, то ли штаны. Срам один! — Посмо́трите?

Девушка согласно кивнула, прихватывая свёрток, думая о том, что брюки не с чем надеть. Связать что ли кофту из самой тонкой шерсти? Облегающую нельзя. И не будем.

* * *

— Берта, — иноземка появилась в кухне в тот момент, когда кухарка собирала скромный поднос с обедом для своего сына. — Мне нужна будет тонкая шерсть для вязания.

— Для чулок, госпожа? — она довольно улыбнулась, хватая её за руку, целуя. — Госпожа, спасибо вам за моего Кристофа. Я всегда знала, что вы посланы нам Всевышним.

— Берта, ответьте на мой вопрос, пожалуйста, — смутившись, вытащила из её влажных ладоней руку, — Нитки нужны толще, чем для чулок и тоньше, чем уже приносили. Желательно, чтобы они были светлые.

— Завтра с утра у вас всё будет. Я рассказывала женщинам в деревне, что вы связали, так мне не поверили, что госпожа может быть такая искусница.

Пфальцграфине пришлось заложить руки за спину, видя прицеливающийся взгляд кухарки:

— Лист капустный есть?

— Да-да, всё помню. Я сейчас!

* * *

У входа в конюшню приостановилась. Хоть дверь и была открыта, но неуверенность сковала мышцы. Казалось, что из тёмного угла выйдет убийца и закончит своё чёрное дело. Шум подъехавшей телеги, отвлёк внимание. Несколько рабов, в том числе и Яробор, следовавшие позади с лопатами на плечах, прошли в маленькую постройку у конюшни. Вышли без инвентаря. Подскочивший конюх выпрягал лошадь. Наташа, набравшись смелости, вошла внутрь. Приветственно заржала Зелда.

Капустный лист аппетитно хрустел на зубах мулицы, а перед глазами девушки разворачивались недавние события. Услышав позади шумное дыхание, она быстро обернулась, готовясь дать отпор.

— Не бойся, — раб, оглянувшись на дверь, вплотную приблизился к ней. — Я слышал, что ты стала невестой господина, что ты графиня немецкая.

— И что? — подняла на него глаза. Русская речь в этих стенах звучала чужеродно.

— Не могу понять… Зачем врала про то, что русинка? Я же сразу сказал, что ты не наша.

— Яробор, ты ничего не знаешь, — замялась. Рассказывать ему ни о чём не собиралась. — Спасибо тебе за то, что спас нас с Францем. Я поговорю с его сиятельством о тебе. Буду просить, чтобы дал вольную.

Он усмехнулся:

— Ну, попробуй.

От Наташи не укрылся загоревшийся блеск в его глазах. Воля для раба — это другая жизнь, это возможность вернуться домой, даже если тебя там уже никто не ждёт.

Услышав с улицы конское ржание, он быстро отошёл, направившись к выходу. Оглянулся:

— На кладбище старуха была, согбенная, чёрная. Сказала ещё две могилы копать. Тринадцать мёртвых будет. — Вздохнул тяжело, протяжно. — Чужаки, а жалко.

— Знаю её. Ведунья. Она меня лечила.

— Сказала мне, как увижу госпожу иноземную, чтоб передал, чтобы опасалась кровавой графини и из рук её ничего не брала.

— Кровавой? Кто это? — раб пожал плечами, а Наташа задумчиво произнесла: — У вице-графа невеста иноземка, венгерская графиня. Ей передать нужно?

— Вот ты и передай.

Девушка не стала задерживаться в конюшне, ставшей для неё неуютной. Каждый случайный стук и скрип «бил» по нервам.

* * *

В комнате Наташа примерила обновку, признав её довольно-таки удобной. Если не знать, что это брюки, то и заподозрить подвох трудно. Она намеренно просила сделать складки более объёмными.