Их отвели наверх, вроде на третий этаж. Безликая спальня. Они тут, в Оке, похоже, и не в курсе, что есть такая профессия – дизайнер интерьера. Одно хорошо – в комнате была кровать размером с маленькое поле для гольфа.

А дальше темнота.

Утром Соня проснулась от запаха свежеиспеченной булочки и кофе. Растолкала мирно посапывающего рядом Тимоху. Неожиданный бонус: к завтраку прилагался улыбчивый мальчишка лет десяти. Соня обрадовалась, что, наконец, можно поговорить с кем-то из Ока, кто не нагоняет страху одним своим появлением, но не тут-то было. Улыбающееся чудо радостно кивало, но на этом всё. Соне не удалось вытянуть из него ни словечка. А улыбка прямо отличная!

Либо в Оке умеют готовить отличные булки, либо взбивать волшебные перины, но настроение у девушки было прекрасное. Даже молчание улыбчивого партизана не могло его испортить. Соня только больше расцветала и заразительно смеялась.

Тим не верил своим глазам. Неужели перед ним его сестра, которая сутки назад… А сутки ли? Интересно, сколько они проспали? Ладно, не важно. Неужели эта светящаяся маленькая радость ещё недавно была на грани жизни и смерти?

– Систер, с тобой все хорошо?

Систер ответить не успела. В дверь деликатно постучали, но дожидаться разрешения войти не стали. Терпение – это не к Максу.

– Выспались?

– Так точно, – отрапортовала Соня.

– Тогда собирайтесь. Через полчаса начнётся заседание ареопага. Вам там присутствовать не надо, но желательно быть где-то поблизости. Мало ли, как оно пойдёт.

– Макс, у нас какие-то проблемы? – спросил Тим, внимательно вглядываясь в лицо комтура.

– Да нет, какие у вас могут быть проблемы. Я так, перестраховываюсь.

– Макс? – Теперь и Соня почувствовала неладное.

– Не нагнетайте! И так тошно! Нет у вас никаких проблем. Но ареопаг, он и есть ареопаг. Они по отдельности – мудрейшие дядьки, а как вместе соберутся, всё, пиши пропало. У них там какое-то коллективное-невменяемое включается.

Макс заметил улыбающегося новиция.

– Так, а ты что здесь делаешь?

Мальчишка потупил взгляд.

– Уши греешь. Ясно. Брысь отсюда. И доложи Джейми, что у тебя парное наказание вечером.

Судя по тому, как блестели глаза у партизана, гости с Изначального (да ещё и в комплекте с комтуром Максом) стоили любого наказания.

– Парное наказание? Что за зверь такой? – заинтересовался Тимоха так, словно готовился вступить в ряды Ока.

Соня не дала Максу вставить ни слова.

– Мелкий, потом! Что с заседанием?

– Всё будет хорошо. В конце концов придёт Эреб. А его-то они слушают. Но на всякий случай вы будете рядом. В птичнике. Мало ли.

Этот разговор состоялся часа три назад.

* * *

Любой житель Изнаночного Лондона многое отдал бы за возможность посетить главный птичник штаб-квартиры Ока, и первый час Соня с Тимом искренне радовались, что Макс оставил их именно здесь. Местные флора и фауна увлекла их не меньше, чем самый современный компьютерный квест. Они даже встретили знакомого: Маляка аль-маута Третьего, собственной персоной. На своей территории, Маляк не проявлял ни малейших признаков узнавания неугомонного семейства и полностью игнорировал Сонины заигрывания и приветствия.

– Ну и пожалуйста, пучок перьев!

– Сонь, ты чего? Ты на птицу обиделась?

– Нет!

– Значит, показалось.

– Ну а чего он?!

– Сонь! Это ж птица, заканчивай!

Девушка уселась на поилку, нахохлившись не хуже самого Маляка.

– Это птица Макса! А это меняет дело. Вон, Нокс тоже просто кошка, и что?

– С Нокс, конечно, аргумент, – согласился Тим, устраиваясь рядом с сестрой. – Бог с ними, ты мне скажи, с тобой всё в порядке?

Соня задумалась. Фамильная складочка появилась между бровей, но Соня тут же её прогнала. Широко улыбнулась.

– Со мной всё – лучше не бывает! Мелкий, серьёзно, ты можешь поверить в то, что мы пережили?

– В основном ты.

– Ну, где же я-то? – Соня хотела возмутиться, но сбилась. – Или ты про что? Про Окуляр? Или про Грея?

Тим неопределенно угукнул.

– Про Окуляр – оно того стоило. Если Эреб прав и таким образом дыра затянулась, то неважно, через что мне пришлось пройти. Главное, чтобы оно сработало. Знаешь, так странно.

– Сонь, чего странно-то? Ты чего замолчала?

– Задумалась, извини. – Девушка смотрела в небо так, словно за облаками прятался Изначальный уровень. – Я сейчас вспомнила. Перед тем как появились перо и Макс, я же как раз про это читала! Про глобальный разрыв озонового слоя. Там какой-то дядька из Германии, учёный, всех пугал концом света. Но не как майя, а медленным и мучительным: с мутациями, болезнями и прочими ужасами. И я подумала: «Вот мужик «Ходячих мертвецов» пересмотрел». А оно, видишь, как вышло.

Соня разглядывала облака. Тим не мешал, ждал.

– А Грей. Если притвориться, что его не было, то не больно. Когда-нибудь я смогу его вспоминать. И даже ничего особенного при этом не испытывать. Просто не сейчас. Сейчас его не существует.

– Как скажешь, систер.

– Эй! Зато у нас были клёвые приключения!

– Вот тут не поспоришь! Вряд ли я смогу забыть тот всплеск адреналина, ту глубину эмоций, когда ты меняла мне внешность!

– Ну, мелкий! – Соня старательно демонстрировала праведный гнев. – Очень даже миленько получилось.

– О, да! Безусловно! «Сэр выглядит несколько мокроватым».

Соня больно пихнула брата куда-то в район ребер.

– Просто ты ничего не понимаешь в стиле! Вот.

– Да куда уж мне! А жижемонстра помнишь? Вот он точно был «сколько мокроватым».

– Бр-р-р, он был жуткий. На самом деле не представляю, как они не боятся, что он выберется наружу?

– Ну, во‑первых, кроме нас с тобой, кто в курсе, что он существует? Двое профи, один из которых в дурке, а второй ни с кем не общается?

– Те, кто его создал, должны быть в курсе, – предположила Соня.

– Он вполне мог мутировать и после. Не суть. Тут важную роль играет «во-вторых». Пока не вылез, не опасен. Вылезет, будут решать проблему. Что-то мне подсказывает, что у Ока и без жижемонстров забот хватает.

– Наверное, ты прав.

Тим гордо выпрямил спину.

– Конечно, я прав! Я всегда прав. Ты разве не знала?

Поспорить с братом Соня не успела: в птичник чёрной фурией влетел комтур Макс. Он кружил вокруг поилки, как Маляк над добычей. Ни Тим, ни Соня не решились задать вопрос.