Как раз в это время подал голос я:

– Мисс Кэнди, вы выйдете за меня замуж?

Она посмотрела на меня сверху вниз и улыбнулась. Парни вокруг дружно вздохнули, а я – тот, кому предназначалась улыбка, – от радости едва не воспарил на фут от мраморного пола.

– Как тебя зовут? – спросила она карамельным голоском.

– Джим, – чуть слышно отозвался я.

– Конечно, я выйду за тебя, Джим, – ответила Кэнди. – Только вырастай побыстрей.

Она не сдержала слова, вышла за Марва Кинкейда, самого неказистого парня в округе, и обустроила для него уютный дом. Люди говорили, ничего хорошего из этого не получится. Пророчили, что она его бросит, доведет до пьянства или однажды его застанут за воровством из кассы гостиницы, а возможно, и найдут в подвале с перерезанным горлом.

Однако жизнь Марва, на мой взгляд, не особо изменилась. Правда, теперь по вечерам он не околачивался в бильярдной, а проводил время дома, выучился заочно в университете и вскоре занял место управляющего в гостинице.

Кэнди не делала зла ни Марву, ни кому-либо еще. Людей она сторонилась, не сплетничала, не заводила знакомств, ни с кем не флиртовала – это, похоже, больше всего и бесило местных кумушек. А потенциальные кавалеры вскоре переключили внимание на других.

Таких, как Трейси. Она приехала сразу после замужества Кэнди. Они с Кэнди вполне могли сойти за сестер, только у Трейси рыжие волосы. Как и Кэнди, Трейси воплощала собой мечту любого мужчины – ангел с милым личиком и фигуркой.

На ней женился доктор Уинслоу. В то время он, конечно, был еще не доктором, а обычным Фредом Уинслоу, не бог весть каким сокровищем. Это потом он взялся за дело и получил ученую степень. Док всегда говорил, что Трейси здорово ему помогла.

Однажды я спросил, как так получилось, что Трейси согласилась выйти за него. Он ненадолго задумался и ответил:

– Меня тоже интересовал этот вопрос. Только уже после свадьбы. До нее я просто радовался своему везению и боялся, как бы не стряслось чего, что нам помешает пожениться. По-моему, я всего лишь оказался первым, кто осмелился попросить ее руки.

– А у Трейси не спрашивал?

Док помотал головой.

– Прошло уже почти тридцать лет, а я все еще боюсь, что ошибся.

Я понял, о чем он. Потому что после Трейси в городке появилась Чу-Чу, потом Ким, после Ким приехала Даллас, а после Даллас – Эйприл. Мне в ту пору уже исполнилось восемнадцать, и Эйприл вышла за меня.

Эйприл блондинка, как Кэнди. И фигурой на нее похожа, будто их отливали в одной форме. Сначала меня это немного беспокоило: а вдруг я поэтому и влюбился в Эйприл? Но я напрасно переживал. В первый же момент, когда мне удалось остаться с ней наедине, я попросил ее руки, и она сказала: «Да». Эйприл мне стала идеальной супругой, я ни разу не пожалел, что на ней женился, честно. Вряд ли найдется другой мужчина, который может сказать такое о своей жене.

Эйприл была безупречна. Спокойная, но не медлительная, нежная, но не навязчивая, она интересовалась моей работой, но не проявляла чрезмерного любопытства. А еще она изумительно готовила, по утрам вставала рано, чтобы с улыбкой подать мне сытный завтрак. Днем меня ждал вкусный, не перегруженный калориями обед, а на ужин – какое-нибудь деликатесное блюдо. Она штопала мне носки, пришивала пуговицы, гладила рубашки, чистила обувь. А в час, когда в нашем городке опускаются шторы и наступает пора укладываться спать, делала все, что обещали ее лицо и фигура – любому мужчине понравилось бы. Кроме того, по субботам она мыла мою машину. Возможно, в других местах иначе, но в Неошо от жен большего и не требуют.

Тем временем местные сплетницы не унимались:

– Откуда они все берутся, хотелось бы мне знать?

– Допустим, она эффектная, но ничуть не красивее моей Джейн, и могу поспорить, печь пироги не умеет.

– Если они все такие замечательные, то почему приехали за женихами в Неошо?

– Что-то тут не так, помяните мои слова. Скоро у нас появится много несчастных мужчин.

Только несчастными оставались как раз те, кто успел жениться раньше, чем автобус из Канзас-Сити привез сюда Кэнди. Остальные устроились вполне прилично, можете мне поверить. Возьмем, к примеру, меня. Я получил место в банке, упорно работал и сейчас занимаю пост вице-президента. На следующий год, когда мистер Бэйли выйдет в отставку, я стану президентом.

Джесс Холл, который женился на Чу-Чу, выучился на юридическом факультете и назначен главным прокурором Неошо. Лайджа Симпсона после свадьбы с Ким избрали в сенат США. А Байрон Джордж, муж Даллас, владеет сетью супермаркетов. И это еще неполный список. После Эйприл девушки продолжали прибывать, неизменно выходили замуж, и у их супругов дела начинали идти в гору. Вдовы тех, кто умер, заключали новые браки и помогали преуспеть вторым мужьям.

Что-то особенное помогало этим мужьям идти к цели. Честолюбие и энергия заставляли их трудиться больше остальных. Возможно, причиной тому служила уверенность, что дома все в порядке, и мысли о семейной жизни их никогда не тревожили – тут я сужу по себе.

Кого я действительно жалел, так это девушек, родившихся в Неошо. Вроде бы все с ними в порядке, только не выдерживали они конкуренции. Никто из них так и не вышел замуж: кому придет в голову жениться на местной, если рядом есть такие, как Кэнди или Эйприл?

Единственная закавыка… Ладно, обо всем по порядку.

Субботними вечерами мы обычно играли в покер. Мы – это я, Марв, док, Джесс, Бай и Лайдж, когда приезжал в город. В ту субботу конгресс распустили на каникулы, поэтому Лайдж был с нами.

Как обычно, Эйприл спокойно меня отпустила. Но на пороге у меня вдруг появилось какое-то нехорошее чувство. Я обернулся и спросил:

– Ты точно не сердишься, что я оставляю тебя дома одну?

Нежными пальчиками она поправила воротник моей рубашки и поцеловала меня. Выглядела она ничуть не старше, чем двадцать лет назад, даже еще красивее.

– С какой стати мне сердиться? Шесть вечеров в неделю мы вместе. Почему бы тебе не отдохнуть с друзьями? – просто ответила Эйприл, без свойственного некоторым женщинам недовольства в голосе, и подтолкнула меня к выходу.

Уже во время игры, когда к моим двум парам пришел третий туз, док вдруг говорит:

– Забавная штука: вот нас тут собралось шестеро счастливо женатых мужчин, и ни у кого ни цыпленка, ни ребенка.

– Может, потому мы и счастливо женаты, – хмыкнул Лайдж. – Мои знакомые, у которых есть дети, все нервные и озлобленные. Выходят из себя из-за любого пустяка.

– И все же никто из приезжих женщин так и не родил, – настаивал док.

– Не может быть, – возразил было Бай, но мы так и не смогли припомнить ни одной из них с ребенком.

Док тем временем продолжал:

– В округе почти не осталось малышей. Некоторое время мне казалось, что Фишеры и Джонсоны ждут прибавления, но ничего подобного так не произошло.