– Почему? – задал прямой вопрос Джесс.

– В нашей семье бесплодна Трейси, – сдержанно произнес док. – Я хотел детей, поэтому через некоторое время мы прошли обследование, а когда обнаружилось… – Он пожал плечами. – В общем, я решил, что невозможно иметь все и сразу.

– У нас то же самое, – сказал Бай.

– И у нас, – признался Марв. – Казалось невероятным, что Кэнди…

Все закивали. Это и вправду казалось невероятным. С минуту мы сидели молча. Я даже забыл про свой фулл-хаус.

– И?.. – прервал паузу я.

– Что «и»? – спросил Марв.

– Каково объяснение?

– А может, они все бесплодны?

– Почему? – вновь спросил Джесс.

Док пожал плечами.

Мне стал надоедать этот разговор.

– Давайте продолжим игру.

Но Джесс не отступал. Он всегда был хватким. В суде никому не хотелось вступать с ним в противоборство.

– Откуда они приехали? Спрашивал кто-нибудь?

– У меня не хватило духу, – отозвался Бай. – Все равно что фишки подсчитать – чего доброго, неудачу накликаешь.

Все согласно кивнули. Он был прав.

Потом заговорил Марв:

– Кэнди приехала из Пассейка, штат Нью-Джерси. Так значилось на багажной бирке.

– Чу-Чу тоже, – сказал Джесс и, помолчав, добавил: – Я у нее спрашивал.

Мы посмотрели на него с уважением: так осторожные трусы смотрят на идиота, у которого хватает смелости играть в русскую рулетку.

– И что у них там, в Пассейке? – осведомился Бай.

– Много красивых матерей, – усмехнулся док.

Бывает, человек ляпнет что-нибудь невзначай, а другой подхватит мысль, разовьет, и она получит совершенно новое, глубокое содержание. В общем, Джесса понесло:

– А упоминали они когда-нибудь о своих семьях? Об отцах, матерях, братьях, сестрах?

Все дружно замотали головами.

Черт побери! Уже и мне стало любопытно.

Марв не выдержал:

– Что же там у них такое, в Пассейке?

Джесс пожал плечами:

– Может, фабрика?

Мы засмеялись, отчасти с облегчением: наверное, он все-таки шутит.

– Кто-нибудь слышал, – спросил Бай, – чтобы фабрики раздавали свою продукцию даром?

– А ты слышал о рассрочке платежа? – ответил вопросом на вопрос Джесс, задумчиво сощурив глаза. – Ты проверяешь, на что идет каждый пенни, который ты выдаешь Даллас? Или, как я, даешь пять долларов на то, десять на се? Не замечаешь, как выкладываешь по двадцатке до конца своей жизни. Или даже больше. Заплатить заставят за все.

Я осторожно заметил:

– По-моему, в нашем доме нет и половины вещей, на которые Эйприл просила деньги.

Бай нетерпеливо дернул плечами.

– Мы можем себе это позволить. К тому же, если бы не Даллас, мне нечего было бы ей выдавать, клянусь. Хорошая жена стоит любых денег.

– Пусть так, – сказал док, – только можем ли мы себе позволить другую вещь – не иметь детей? Как отдельные люди, конечно, можем. А если взять в масштабах города, страны, человечества? – Он принял задумчивый вид. – Пусть род Уинслоу закончится, ничего страшного. Но ведь Неошо вымирает. Как и США в целом. Рождаемость стремительно падает. По словам экспертов, это естественный спад после чрезмерно высоких показателей сороковых и пятидесятых. Однако если вспомнить, сколько женщин приехало в Неошо из Пассейка, и сопоставить с обвалом рождаемости, то все становится ясно как божий день.

– Глупости! – возмутился Марв. – Бизнес не может уничтожить собственный рынок.

– Еще как может, – возразил Джесс, – если он для этого и создан.

– Неужели красные?.. – пробормотал Бай себе под нос. – Да нет! Они уже давным-давно не доставляли нам хлопот. Да и своих проблем у них достаточно.

– Одна из которых, – хмуро заметил док, – та же, что и у нас, – падение рождаемости.

– Знаете, – вставил я, чтобы унять разбушевавшееся воображение присутствующих, – все, о чем мы тут строим догадки, ФБР давно бы уже раскрыло.

– Вот именно, – кивнул Джесс.

– Вы о чем? – недовольным тоном спросил Марв.

– О том, – медленно произнес док, – что, возможно, правительство придумало целую программу – решило таким образом сократить рождаемость.

Джесс помотал головой:

– Слишком крутой план. Только сдается мне, теперь так и будет. По-моему, за двадцать лет в Неошо ни одна девушка, если не считать приехавших из Пассейка, так и не вышла замуж. А за последние пять лет ребенок родился только у Макдэниэлс – ей к тому времени было уже под сорок.

Бай пристально посмотрел на Джесса.

– Ты не шутишь?

Джесс вытер вспотевшие ладони о носовой платок.

– Мне страшно.

Он и в самом деле выглядел испуганным.

– На нас тебе тоже удалось нагнать страху, – тонким взволнованным голосом отозвался Марв. – Продолжай. Все равно я сегодня уже не засну.

Нервно сглотнув, Джесс сказал:

– Похоже, кто-то хочет уничтожить человечество.

– Каким это образом? – раздраженно спросил Марв.

Вместо Джесса ответил док:

– Слышали когда-нибудь о мясной мухе?

Мы замотали головами, и он продолжил:

– Разумеется, не слышали. Их уже нет. Но в жарких странах от них погибло немало домашнего скота. Взрослые самки – на вид обычные мухи – откладывали яйца в ранах или царапинах на шкуре. Затем личинки проникали в мясо, заживо поедая несчастное животное.

– При чем тут какие-то несуществующие личинки мясной мухи? – нетерпеливо перебил Марв.

Джесс многозначительно поднял руку, будто хотел обратить внимание суда на важное замечание свидетеля, кардинально меняющее дело, а затем кивнул доку.

Док продолжил:

– Ученым удалось полностью истребить этих насекомых. Самка мясной мухи спаривалась только однажды. Энтомологи стерилизовали самцов гамма-лучами и отпускали на волю. Самки откладывали неоплодотворенные яйца, и вид исчез.

– Не вижу связи… – начал было Марв, но его перебил Джесс:

– Вместо того чтобы стерилизовать самцов, кто-то штампует стерильных самок, да таких качественных, что никто больше не хочет жениться на обычных девушках. Вспомните еще вот о чем: отцовский инстинкт не врожденный, до брака он вообще отсутствует. Холостяки не выносят чужих чад. Да и женившись, мужчина заводит детей только потому, что считает это необходимым, а вовсе не потому, что ему так хочется.

Док нехотя кивнул. Остальные тоже согласились.