до сих пор нездоровилось, и, пока Ли Тэ Ри заботливо носил ей питьё и менял компрессы, Пелагею дозволялось обнимать и утешать всем, включая даже осеннего принца.

У неё, в отличие от Юлианы, не было лихорадки, однако её трясло, и мысли не могли собраться воедино, и слова в полноценные фразы связать никак не получалось. Феи неуязвимы перед болезнями, феям нипочём ни тёмная магия, ни разгул стихий. Но если человек со злыми намерениями подключает технику, фея может пострадать.

Наверное, именно поэтому Пелагея так ненавидела прогресс и предпочитала жить далеко от цивилизации. Сейчас её вновь тянуло к себе в лес, в бревенчатый дом с чердаком и комнатой без стены, к Графу Ужастику и светлому волшебству.

— Ты как? — подползала к ней Юлиана с градусником под мышкой. — Я хотела тебя предупредить, но ты не брала трубку. Тут… опять дохлую мышь прислали. И записку с угрозой.

Ли Тэ Ри бросил на них двоих обеспокоенный взгляд.

Лидер всполошился:

— Что значит «опять»? Раньше что, тоже было?

— Было, — повинилась Пелагея. — Перед нашим вылетом из Нимерии. Мы решили замять дело, чтобы не откладывать турне.

— Замять дело! — воскликнул лидер и принялся расхаживать по комнате, массируя себе виски. — Это ведь очень серьёзно.

— Я чуть не поседела, — жаловалась Юлиана. — Пока вы не пришли, не было мне покоя. И почему люди такие испорченные? Чего они на мою Пелагею взъелись? К ней, вон, даже Ли Тэ Ри приехал, чтобы доказать, что она замужем и на парней из группы не претендует. Но нет же, нашлась «добрая душа». Ваши фанатки — больные на всю голову.

— Мы вечером улетаем, — сказал лидер. — Надеюсь, ничего плохого больше не произойдет, но давайте на всякий случай приставим к Пелагее дополнительную охрану.

— Не надо охрану, — воспротивилась Юлиана. — Я уже почти в норме. И температуры… — Тут её градусник запиликал, и на табло высветилось обнадёживающее «тридцать шесть и пять». — Температуры нет. Мы с Ли Тэ Ри её защитим, если понадобится. Но не думаю, что кто-то станет нападать на неё посреди дня.

— Что ж, тогда мы пойдём, — пожал плечами лидер. — Пелагея, держись, всё будет хорошо!

Эльф при его словах поморщился. Дежурная фраза. Так говорят, если ничем не могут помочь.

Когда участники удалились, Кю помедлил в дверях. Ему очень хотелось остаться.

— Колеблешься? — хитро спросила его Юлиана. — Если колеблешься, дуй сюда. И дверь покрепче запри. Тебе всё равно известны наши секреты, поэтому чего уж теперь. Пелагея, вставай. Пора проветриться. Не стесняйся, расправляй крылышки, здесь все свои.

Ли Тэ Ри попытался возразить, но главнокомандующая и слушать ничего не желала.

— Я менеджер, — заявила она. — А менеджерам лучше знать, как снимается стресс.

Глава 39. От Марерокко до Одирабэми

Пелагее действительно было жизненно необходимо снять стресс, и ей не помешало бы обернуться горлицей, чтобы как следует полетать. Охрана, которую предлагал приставить к ней лидер, сделала бы это невозможным.

Юлиана в последнее время улавливала потребности Пелагеи, словно какая-нибудь антенна.

— Ну же, давай, превращайся, — сказала она и подошла к окну, чтобы распахнуть балконную дверь. — Твоей человеческой ипостаси требуется разгрузка.

Кекс и Пирог в путешествие по миру не поехали, остались с Джеммой, и Юлиане без них было как-то неуютно. Никто не оближет руку, не станет пыхтеть и смешно возиться в ногах в ожидании, что его почешут за ушком. Ей хотелось рядом хоть какую-нибудь живность. Даже горлица сойдёт.

Предварительно переодевшись в платье ручной работы, Пелагея совершила шаги, повороты, взмахнула руками, обернулась птицей и, какое-то время покружив по комнате, вылетела наружу.

Кю вышел вслед за ней и облокотился на перила. Он глядел на полёт горлицы с балкончика, и казалось ему, что он сам летит вместе с нею. И так странно и светло было на душе от этой мысли, словно он вновь очутился в лесном доме, где миром правят чудеса.

Вечером они вместе с группой ужинали уже в самолёте. Кю отказался от вина, которое предлагали пассажирам бизнес-класса, достал бутылочку воды (её он теперь вечно таскал с собой), и под одобрительным взглядом Пелагеи сделал глоток-другой.

Лидер смотрел на них, качал головой и посмеивался. Источник дурного влияния обнаружен. Их славного общительного алкоголика превратили в приверженца здорового образа жизни, ну что за скука! И виноват в этом не кто иной, как их бесценная фея вокала.

Юлиана после своего быстрого выздоровления жутко проголодалась и была полна решимости слопать всю еду и выпить все напитки, которые раздают в самолёте. Потому что бесплатно.

Их следующий пункт назначения — Марерокко — оказался страной с довольно щадящим климатом. Они выбрались по «хоботу» в недра аэровокзала, сняли с ленты свой багаж и вышли на улицу — под белые кучевые облака. Там же, под облаками, чуть в отдалении росли берёзы, и Пелагея чуть с ума не сошла, когда их увидела.

Юлиане приходилось то и дело отдирать подругу от какой-нибудь берёзки, потому что Пелагея была верна своей нехитрой лесной религии. Коснёшься руками ствола, утверждала она, обретёшь равновесие. Обнимешь дерево — избавишься от самой застарелой тревоги.

«И чем я хуже берёзы?» — думал Кю.

«Лучше бы меня обняла», — досадовал Ли Тэ Ри.

Ветер здесь был прохладный, люди — спокойные. Точнее, это женщины были спокойные. А мужчины… На кого ни взгляни, рожа красная, в руке — початая бутылка. Ходят, худощавые. Сутулятся, сально пялятся на женщин, а то и вовсе уткнутся себе под ноги, не различая красоты вокруг.

Группа приезжих артистов из Нимерии поразила их до глубины естества. Теперь они так же сально пялились на них.

— Правильно я сделал, что завязал, — поёжившись, сказал Кю. — Можно ведь не удержаться и в один ужасный день стать таким, как они. Лучше не пить ничего, кроме воды, чая и соков.

— А кофе? — вклинилась Юлиана.

— Кофе вреден для организма, — со знанием дела заявил Кю.

На выходе из аэропорта здесь тоже толпились фанатки. Но они не вопили, как резаные, были весьма учтивы и сговорчивы, и могучим телохранителям не было нужды прокладывать для группы путь.

Однако на Пелагею даже в этом мирном краю умудрились совершить покушение.

Она задержалась в берёзовой роще, потеряла в этой роще Юлиану и застряла в лифте, когда догоняла остальных мемберов, чтобы пообедать с ними на последнем этаже обзорной башни. В лифте с ней ехал мужчина — не испитый, надо заметить, субъект, а весьма представительный тип с чемоданчиком. Что там у него в чемодане, выяснилось, когда в здании отрубилось электричество.