может уже пожрем? — предложил я, и желудок немедленно исполнил голодную арию чуть ли не на все наше бывшее овощехранилище. — Я там прихватил с собой всякого…

— А считать деньги? — спросила Света.

— Потом посчитаем, — сказал я, забрал у Светы сумку и повесил себе на плечо. Нда, ничего так себе кошелек…

Предусмотрительная Света принесла пирог с картошкой, порезанный на удобные куски и домашнее печенье. А я — пару палок колбасы, пару батонов и несколько банок шпротов.

— А запивать будем водой, — философски заметил я, обозрев выложенный на стол провиант.

— Как же мы выживем-то? — саркастично усмехнулась Наташа. — Стаканов у нас ведь тоже нет?

Спустя еще несколько минут суеты и шутейных препирательств, мы, наконец, кое-как сервировали стол, девчонки отмыли несколько пустых стеклянных бутылок и набрали в них воды. «Да уж, богатое афтепати!» — мысленно усмехнулся я, потрогав сумку, набитую купюрами на своем плече. Уровень непредусмотрительности — гм… минус восемьдесят!

— Я так устала, что, кажется, сейчас у меня нет сил даже жевать! — заявила Наташа, быстро ухватив один из кусков пирога, разложенного за неимением тарелок на газете, в которую был до этого завернут. И вопреки только что сказанному, сунула ее в рот и принялась энергично жевать. — Ну фа, аффефит пфихофит…

— Во время еды, ага, — заржал Бегемот. Он сидел рядом со Светой, смотрел на нее совершенно влюбленными глазами. И, судя по ее взглядам из-под ресниц, и тому, что толстенькие пальцы Бегемота то и дело накрывали руку Светы, все у них было хорошо.

— А почему Лариска не пришла? — спросил я у Бельфегора, сосредоточенно жующего колбасу. — Или ты специально не звал?

— Она не смогла сегодня, — вместо него ответила Надя. — Сначала собиралась, но когда я за ней зашла, она сказала, что не сможет пойти и дверь закрыла.

— Что-то случилось что ли? — я снова посмотрел на Бельфегора, но тот только пожал плечами.

В этот момент снаружи в дверь «Фазенды» загрохотали беспорядочные удары. И были слышны чьи-то голоса.

— Это еще кто? — нахмуриалсь Света.

— Сейчас проверим, — пожал плечами я и встал. Сумку с деньгами на всякий случай подвинул под столом к Свете, и та понимающе кивнула. Я подошел к двери. — Кто там?

— Это… А там Серега не у вас? — раздался с той стороны не очень трезвый, но очень растерянный голос.

— Если вы ищете спящего пьяного юношу в красной рубахе, то да, он здесь, — ответил я.

— Фух… Ура… А можно мы его заберем? — раздались голоса снаружи. Сердобольных друзей было несколько. — Его мама нас на фарш разделает, если мы…

Я не стал дослушивать слезную историю и распахнул дверь. Спасателей оказалось трое, тоже молодые парни. Пьяненькие, но вменяемые. Бочком просочились внутрь фазенды, без труда нашли тело своего приятеля. Сначала пытались вступить с ним в коммуникацию, потом, когда поняли бесплодность усилий, просто кое-как напялили на него его пальто и шапку и уволокли в ледяной мрак январской ночи.

Я запер дверь и вернулся за стол. За которым как был в самом разгаре бурный обмен эмоциями.

— А я, такой, обалдел слегка, и тут он мне кааак засветил подушкой в чан еще раз!

— … и когда Натаха сказала, что хочет от него семерых детей, он аж побледнел!

— Серьезно⁈

— Натурально, как известка стал, я там рядом стояла, думала он сейчас в перья зароется!

— Ни фига себе заявочки! Я что, такая страшная⁈

— Да ладно, ты его жену видела? Она же полтонны весом, если она на тебя сядет, то…

— Оу, этот красавчик еще и женат⁈

— А помните, помните… Когда девчонки взялись кричалки придумывать⁈

— Да-да-да, мой оператор сказал, что заснял, надо будет только матерые вырезать, а то это Катя в программу не пропустит…

Я сел на свой стул, взял со стола последний кусок пирога и откусил. Жевать и улыбаться, оказывается, чертовски трудно. Меня в очередной раз накрыло волной тепла, когда я смотрел на усталые и счастливые лица своей команды. Поневоле сравнивал их с теми, другими, которые работали на Василия.

— Если что, я посчитала, сколько пришло человек, — наклонившись ко мне, сказала Света. — Так что отчитаемся перед Николаем в лучшем виде. Только деньги надо будет посчитать еще раз потом.

— Ты умничка, — сказал я. — Что бы я без тебя делал?

— Эх, хоть бы к «котлах» все тоже хорошо прошло, — вздохнул Бельфегор, и на его мальчишеском лице появилось тревожное выражение.

— Тоже как-то очкую, ага, — насупился Бегемот. — Слышал, да, что в рок-клубе по этому поводу говорили?

— А что там говорили? — встрепенулся Астарот.

— Ну… всякое… — засмущался Бегемот. — Что мы выскочки, что вообще непонятно почему нас в этот концерт поставили… Что мы облажаемся… Ну и все такое.

— Забей, — махнул рукой я. — Нормально все будет.

— А если нет? — Бегемот судорожно сглотнул. — Там ведь сплошные монстры выступают. У них поклонники, и все такое. Мне Джон из «Ножного привода» говорил, что кто-то ему сказал, что нам там вообще не рады, и могут западло какое-то устроить…

— Забей, — снова повторил я и улыбнулся. — Ну, облажаемся, и что? Мир рухнет и завалит нас обломками?

— Нам нельзя облажаться, — хмуро сказал Астарот.

— Почему? — усмехнулся я. — Ну то есть, лучше бы нам, конечно, не облажаться, но, допустим, что-то пойдет не так, то что? Спрячемся в своей берлоге и больше никогда на сцену не выйдем что ли?

— Вот еще! — Надя вздорно дернула плечом. — Да пусть хоть тухлыми яйцами нас закидают, мы все равно будем петь. Правда, Астарот?

Астарот замер с приоткрытым ртом.