Алес со снисходительной улыбкой пожал плечами, нехотя отпустив мою руку, но не забыв при этом галантно прикоснуться губами к кончикам пальцев. Главное дело было сделано, должное впечатление на подданых произведено, поэтому, кажется, до конца вечера я была свободна.

И тут же, будто только и ожидая, когда тот освободится от моей компании, на Алеса накинулись несколько солидного вида мужчин. В данном обществе правитель был явно нарасхват, чувствовал себя в своей тарелке, и выглядел крайне довольным. Хоть кто-то был на своем месте.

Я утомлённо улыбнулась тёте, и взяла ее за руки, вцепившись в них, как в спасательный круг. Удивительно, но эти несколько десятков минут подействовали на меня хуже нескольких часов. Моя броня в виде прекрасного платья и чудесных драгоценностей никак не спасала от проникающих насквозь взглядов и витающих вокруг сомнительных шепотков. Тётя Лили понимающе улыбнулась и чуть сжала мои руки в ответ.

– Это нужно просто перетерпеть, – еле слышно прошептала она мне на ухо, подойдя ближе.

Я слегка кивнула. – А где бабушка Берта?

– Где-то здесь… Сейчас она вся в своих делах более, чем когда-либо. Выискивает любую возможность, чтобы подкараулить своих заказчиков для обсуждения закупок и цен… А тут полный набор. Она у нас настоящая акула бизнеса.

Я выдавила смешок. Да уж. Кажется, кто-то продал душу дьяволу. В ее возрасте лучше бы о ней, душе, и подумать. Хе-хе. Хотя это было личным делом моей бабушки. Кто я такая, чтобы осуждать ее за занятие любимым делом?

В процессе танцев в зале стало заметно душно, и Безликие распахнули двери в сад, впустив вечернюю прохладу. Некоторые гости, прихватив бокалы и пирожные, тут же переместились в красиво освещенный сад, соблазнительно виднеющийся в проеме. За ними направился и правитель, окруженный своими высокородными подхалимами. И я бы тоже с удовольствием сбежала, мне ужасно надоело чувствовать себя обнаженной натурщицей на постаменте. Но тётя меня опередила.

– Выйдем на воздух? – Предложила она тихо. – Мне нужно о многом с тобой поговорить.

Разумеется, я с энтузиазмом согласилась, и мы неторопливо, чтобы это не сильно напоминало бегство, направились по направлению к вожделенным дверям. Толпа расступалась на нашем пути, и я уже знала, что до конца вечера вряд ли сюда вернусь.

Миновав распахнутые створки, я с наслаждением вдохнула прохладный воздух ночного сада и блаженно улыбнулась, не чувствуя на себе больше чужих тяжелых и липких взглядов. Их обладатели остались за спиной, или рассредоточились по местным кустам и фонтанам. Была б моя воля, я бы и двери за собой захлопнула. И из сада бы всех повыгоняла.

Мы с тётей неспешно прошлись по дорожке вглубь садовых зарослей, любуясь по пути невероятно живописными даже в сумерках ухоженными клумбами, и уселись на небольшой белой лавочке среди пышных гроздьев глициний, там, где нас вряд ли кто-то смог бы увидеть или найти в этом растительном сумраке, так как освещены были лишь дорожки, а стоило шагнуть вглубь, мгновенно теряешься в таинственном цветочном полумраке, где мы с удовольствием и затерялись.

– Ты уже слышала про Инквизитора? – Прошептала Тётя с энтузиазмом, удобно устроившись на широком сиденье и глядя на меня горящими глазами человека, который терпел год, чтобы наконец выплеснуть в свежие уши все самые сочные новости.

Но моя спина мгновенно напряглась, губы сжались, а дыхание застряло где-то в лёгких, категорически отказавшись выходить наружу. Ну зачем опять?! Я отрицательно мотнула головой, и глухо прошептала:

– Ничего не хочу о нём слышать.

Тетя была крайне удивлена этими словами, пытаясь прочитать в моем взгляде ответ на своё невысказанное почему. А мое настроение при упоминании Инквизитора испортилось окончательно. Захотелось выпить чего-нибудь до неприличия крепкого. Выпить и забыть об этой боли, которую теперь неизбежно влекло за собой любое упоминание о нем. Я попыталась подавить в себе это пагубное желание, но не смогла. Эдак можно и в алкоголичку превратиться… Я глубоко вдохнула перед тем, как просветить тётю о причине моего нежелания говорить об отдельной персоне нон грата, но из моих губ не сорвалось ни звука, так как я увидела, что та замерла рядом, и затем прошипела еле слышно:

– Тихо!

Я послушно застыла, и прислушалась. Где-то среди густых зарослей глициний в сумрачной тишине сада за нашими спинами послышались глухие шаги и знакомые голоса.

– Ты обещал! – Донесся до меня возмущенный громкий шепот моей собственной бабушки.

Следом послышался знакомый вздох. – И свои обещания я всегда исполняю. – Раздался ровный голос правителя.

Я вся обратилась в слух. Исполняет обещания? Ну-ну. Всегда, но не в моем случае, верно? В любом случае, нужно обращать пристальное внимание на его формулировки!  И что же он пообещал бабушке? В душе боролись воспитание и любопытство. Стоит ли обнаружить своё присутствие, или просто потом сделаю вид, что ничего и никогда не слышала? Тетя явно была за второй вариант. И я, скрепя сердце, решила с ней согласиться.

– Завтра ты получишь бумагу о снижении налогов на предприятие на сорок процентов.

– Сегодня!

– Ты мне не доверяешь?

– Я пошла на обман собственной внучки, так что не доверяю даже себе! Мне нужно письменное подтверждение!

Снова тяжелый вздох. – Хорошо, договорились.  До завтрашнего утра бумага будет у тебя. И все контакты в будущем сведем к минимуму, во избежание…

– Да, да, я поняла!

Звуки их шагов, удаляясь по направлению к Резиденции, постепенно затихли. Ну и что это было? Я изумленно таращилась на тётю, та – на меня, и мы оба были, мягко говоря, в шоке.

– Ты что-то знаешь об этом? – Спросила я одними губами.

Женщина медленно покачала головой в ответ, ее глаза широко распахнулись: – Инквизитор…

Я глухо застонала, хватаясь за голову.

– Пожалуйста, хватит! Я не хочу больше никогда и ничего о нем слышать в своей жизни. Единственное мое желание – забыть этого человека, и никогда больше не вспоминать!

С полминуты после моего признания стояла блаженная тишина. Женщина послушалась, решив не задавать лишних вопросов. А потом ее прохладная ладонь легла мне на плечо.

– Принести тебе чего-нибудь выпить?

Я судорожно выдохнула. Говорить о чем-либо перехотелось. Не было ни сил, ни желания.

– Да, пожалуйста.

– Я скоро. – Выдохнула она, и скрылась среди зарослей.

Я, оказавшись в одиночестве, выпрямилась, и, чувствуя подступающую головную боль, подняла глаза к ночному небу, как будто там были все нужные мне ответы. В груди снова засела болезненная тяжесть, и выскрести ее оттуда не представлялось возможным.

Теперь еще и бабушка с Алесом? В чём они меня обвели? Кому-то определённо предстоит допрос с пристрастием, хотя сомневаюсь, что хотя бы один из них расколется… В любом случае, мне нужен коварный план, который стоит незамедлительно придумать. М-да, очевидно, спокойная размеренная жизнь мне в ближайшее время точно не грозила…