Тётя Лили вместе с бабушкой часто гостила в нашем доме, но в последнее время я видела их чуть реже. Бабушка неутомимым электровеником крутилась вокруг собственных теплиц. А про тетю поговаривали, что её стали замечать в обществе одного небезызвестного Безликого… Очевидно, эти элитные одаренные войны также были всего лишь людьми, и ничто человеческое им было не чуждо. Улыбаясь про себя, я искренне желала им счастья. Будучи счастлива сама, очень приятно видеть то же и в окружающих, хочется излучать собственное благополучие на весь мир, щедро делясь им как солнце теплом. Уверена, что у меня хватит на это сил.

Кир поддержал мое желание организовать небольшую кофейню, что значило бы создавать для местных рабочие места, и с энтузиазмом помогал мне с этой затеей в свое свободное время. Думаю, через пару месяцев мы ее все-таки откроем. Это будет отдельное здание на центральной площади в лучших традициях питерских забегаловок, только гораздо, в разы уютнее. И да, подгорелой овсянки там точно не будет.

Готовить, несмотря на все мои старания, я так толком и не научилась, но ничего, у меня еще вся жизнь впереди, наверстаю как-нибудь. А пока Кир невозмутимо давился моими блинчиками каждое утро, не забывая при этом горячо их нахваливать.

Благодаря разнёсшимся повсюду слухам о расцветшем Севере, сюда потянулись не только бывшие северяне, но и коренные жители Белых Холмов, заставив Алеса лишний раз негодовать и выговаривать мне за то, что мы крадём его налогоплательщиков. Но да это не наши проблемы, если он не умеет управлять своей землей. Я так ему и ответила. Алес, вопреки ожиданиям, не обиделся, и даже начал принимать меры, для начала к вящему восторгу бабушки, дополнительно снизил налоги. Молодец, что сказать.

Перед тем, как снова надеть на меня обручальный браслет, Кир долго настаивал на свадьбе, подло шантажируя тем, что сожжёт дотла мою недостроенную кофейню, если я не соглашусь. Но мне не хотелось снова этого торжественного пафоса. И когда я, наконец поддавшись шантажу и убедительным уговорам, согласилась, то единственным моим условием было минимум народа, и максимум приватности.

Мы поженились на следующий день здесь же, на берегу моря рядом с домом в окружении самых близких людей.

Тогда, глядя на темноволосую фигуру моего Идеала напротив в венке из белых цветов, я удовлетворенно улыбалась. Что и говорить, все мои решения, какими бы они ни были, привели меня в этот момент моей жизни, в котором я была безоговорочно и бесповоротно счастлива, и это чувство не отпускало меня с тех самых пор. Хотелось верить, что так будет и впредь, и что оно продлится так долго, как будет длиться моя жизнь.

Солнце почти скрылось за горизонтом, в доме слегка похолодало, но мне в объятиях моего Идеала было тепло, как никогда.

У ног свернулся в клубок мой недавно вернувшийся Люци, урча от удовольствия. Он соскучился, и вскоре последовал за мной. Я и сама готова была заурчать с ним в унисон.

Кир глубоко вздохнул и хрипло прошептал мне на ухо: – Где ты была всю мою жизнь, принцесса?

Я мягко улыбнулась. Не важно, где мы были, с кем мы были и зачем, важно только здесь и сейчас. Я повернула голову, и наши губы встретились.

Склонив голову к нему на плечо и задумчиво поглаживая уже слегка выпирающий живот, я сладко мечтала, как еще много-много лет отведенного нам времени мы будем жить вот так, в красоте нашего маленького уютного мира, в любви и радости растить детей и беречь друг друга как величайшую в мире драгоценность, которую мы имели неосторожное счастье заслужить. Теперь я знала наверняка, что мы навсегда:

Я, принцесса Аля, и мой бесконечно любимый Зверь.

Всё!