– Молодец, Гейб, – произнес Сэм.

Даже отсюда, издалека, Эстер видела слезы на щеках у Гейба.

– Прошу тебя, – обратилась она к нему.

– Захлопни пасть, – злобно велел Сэм. Его расцарапанный глаз кровоточил. – Уходим, – сказал Сэм Гейбу, – вместе. Как всегда.

– Куда? – спросила Эстер. – Куда на этот раз? Что изменится? Послушай, Гейб, это никогда не закончится. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.

– Выбирай, Гейб, – не слушая ее, сказал Сэм. – Уедем, куда пожелаешь.

Гейб перевел ствол ружья на него.

– А как насчет нее? – спросил он. – Что насчет них?

– Ты у руля, – ответил Сэм. – Покончи с этим. Ты сейчас главный.

– Он прав, – сказала Эстер. – Послушай его. Садись в машину и уезжай. Время еще есть. Ты выше этого.

Гейб снова перевел ствол ружья на нее, прицелился. Эстер подавила желание закрыть глаза, сдаться и посмотрела на него в ответ. Пусть Кейт запомнит ее такой.

– Не забывай, что я тебе сказала там, на площадке для собак. И в хижине. Я говорила честно. И сейчас я честна. Докажи, что я не ошиблась.

Гейб нажал на спуск, ствол ружья дернулся, звук выстрела эхом отразился от стен. Неужели это последнее, что Эстер услышит?

Тем временем Сэм выпучил глаза и удивленно потянулся к Гейбу. Он побледнел, на груди у него растекалась по рубашке чернильным пятном кровь. Сэм со стоном повалился на Эстер, забрызгав ей пижаму. Эстер, судорожно хватая ртом воздух, выбралась из-под него.

Гейб так и стоял в дверях. Ствол ружья у него в руках дымился. Эстер подползла к Кейт, заслонив ее своим телом, но Гейб, не сводя с Сэма глаз, бросил оружие и осел на пол.

Эстер прижала Кейт к себе, не собираясь больше ее отпускать.

Прошло больше получаса, прежде чем приехали полиция и «Скорая». Эстер все это время не шевелилась, только безудержно дрожала и цеплялась за Кейт. Она знала, что у нее шок. Знала, что надо войти в дом и сесть у огня, проведать Лайлу, но она не могла отвести взгляда от Сэма, который лежал в сене, слепо тараща на нее мертвые глаза, – даже когда снаружи замерцали огни и полиция приказала Гейбу сдаться. Гейб вышел, лег лицом в снег, и помощник шерифа надел на него наручники. Медик с добродушным лицом вкатил медицинскую тележку и сказал:

– Ну, давайте, милая, отвезем вас в больницу.

– Разве не надо позаботиться о Лайле? – невнятно спросила Эстер. Челюсть опухла и говорить было больно.

– Ей занимаются, – сказал медик, проверяя у нее пульс и натягивая на лицо кислородную маску.

– Нет, нет, – воспротивилась Эстер, отпихивая его руку. Другой медик попытался забрать у нее Кейт, но Эстер снова замотала головой: – Нет!

– Все хорошо. Мы ее осмотрим. Вы будете рядом.

– Мне нужен телефон, – сказала Эстер.

Медик достал из кармана сотовый и дал ей, но Эстер так дрожала, что ее положили на мягкую каталку. Она еле-еле набрала Моргана, и когда он наконец ответил, Эстер даже слегка возненавидела себя за то, что начала всхлипывать и не смогла выдавить ни слова. Тогда она вернула телефон медику и попросила передать Моргну, что все хорошо.

– Переохлаждение, – сообщил тот, – обезвоживание, порезы и ушибы, сломана челюсть. Полностью проверим в больнице.

– Нет, – сказала Эстер. – Хочу домой.

– Это только завтра, а пока мы о вас позаботимся.

Он снова дал телефон Эстер, и она услышала, как Морган зовет ее по имени.

– Я тут, – сказала Эстер.

– Буду у тебя часа через два, – пообещал Морган. – Даже быстрее, гнать буду – тапка в пол.

Дальше он говорил тихо, нежно. Он продолжал говорить, мечась по квартире, прижав телефон подбородком. Свистнул, подзывая Вафлю, и бегом спустился по лестнице, сел в пикап.

– Все время буду на связи, – сказал Морган. – Как будто я уже там с тобой.

Медики поместили Эстер в карету «Скорой» и уложили рядом с ней Кейт. Племяшка пристроилась у нее под боком, и Эстер обняла ее. Рядом погрузили Лайлу на другой каталке и под рев сирен выехали с подъездной дорожки.

– Гонят так, будто случай экстренный, – пробормотала Эстер в трубку. Веки у нее уже слипались.

– С тобой все будет хорошо, – заверил ее Морган.

– Тетя Эстей пласет? – спросила Кейт.

Эстер погладила ее по щеке и улыбнулась.

– От счастья, – сказала она. – И еще потому, что скучала по тебе.

Морган рассказывал, как последние сутки ему не давала покоя пресса, как к нему приходили из полиции и долго-долго допрашивали.

– Прачи с Джейн не отходили от меня, – сказал он. – Прачи устроила копам головомойку, но сожителя, видимо, подозревают в первую очередь. Еще детектив Уайт приходила. Это она послала к вам полицию.

Когда он перестал говорить, Эстер стала слушать его дыхание. Закрыла глаза. Ощущение было, что она проспит целую неделю.

– Дафна написала, – вдруг сказал Морган. – Она узнала обо всем из новостей.

– Не объяснила, куда запропастилась? Или чем занималась?

– Нет, да я и не спрашивал.

– Домой вернется?

– Спросила, стоит ли, – ответил Морган. – Что ей написать?

Эстер посмотрела в окошко на двери машины, как позади них тянется заснеженная дорога. Подумала о Гейбе. О том, каково это, когда ты никому не нужен. Кейт тем временем закрыла глаза и мерно дышала. Эстер погладила ее по кудряшкам. Кейт всегда будет желанной, несмотря ни на что.

– Передай Дафне, пусть возвращается, когда захочет, – сказала Эстер, – но нам и без нее будет хорошо.

Эстер смирилась с унижением досмотра в здании суда: расписалась в журнале, выложила все из карманов, прошла через рамку металлодетектора, постоянно надеясь, что ее не станут обхлопывать. Когда она забирала сумку, защелкали затворы фотокамер. Смотри прямо перед собой, напомнила себе Эстер. Не реагируй. Господи, ширинку-то застегнула? Может, стоило надеть не джинсы, а что-то более строгое?

Поднимаясь на второй этаж, Эстер предпочла лифту перекрытую сводом лестницу. По пути задержалась у панорамного окна и полюбовалась Бостонской бухтой. Кивнула детективу Уайт, которая стояла у входа в зал суда и писала кому-то сообщение. Эстер присела на жесткий пластиковый стул и стала ждать. Никто не сказал, сколько может продлиться ожидание в суде.

Эстер не видела Гейба после короткого слушания в марте, когда он признал себя виновным по всем обвинениям, предъявленным федеральными властями: убийство, похищение, пересечение границы штата с преступной целью и так далее, и тому подобное… К счастью, он не разрешил прессе присутствовать на основном заседании. По каждому из шести преступлений Гейб дал подробные показания, а родственники жертв, приехавшие даже из Сан-Франциско, слушали его и рыдали.