— До завтра, любимый, — сказала Соня.

Мы с Фрэнсис переглянулись. Соня до сих пор не верила, что его больше нет. Мы поехали домой в полном опустошении.

Поздним вечером в дверь позвонили. Мы удивились — кто это еще пожаловал?

— Кто там? — спросила я.

— Это я, — раздался голос Вима. — Сонь, выйди ко мне на минутку, — крикнул он через мою голову Соне.

До сих пор не оправившаяся от шока Соня последовала за ним, словно зомби. Вернулась она через полчаса.

— Что он хотел? — спросила я.

Вид у Сони был ошеломленный. Жестом она показала мне на ванную, где мы обычно обсуждали все связанное с Вимом. Чтобы заглушить разговор, она включила фен. Сегодня дом обыскивала полиция, и они могли поставить жучки.

— Он потребовал акции Ахтердама. Ты подумала то же, что и я?

— Наверное, да.

Владение акциями Ахтердама означало владение парочкой публичных домов в квартале красных фонарей в городе Алкмар. Это был совместный проект Кора, Вим и Робби, их следующая инвестиция после покупки нескольких злачных мест в Амстердаме. Они сделали ее на деньги, оставшиеся от выкупа за Хайнекена. По условиям раздела 1996 года акции Ахтердама получил Кор.

В преддверии второго покушения на Кора Вим регулярно шипел мне на ухо:

— Сперва я его завалю, а потом заберу все, что есть.

— Бокс, мне нужны акции публичных домов, — сказал он Соне, и теперь Соня могла думать только об одном — что за смертью Кора стоит ее брат.

Она сказала, что акций у нее нет. Вим взорвался, приказал разыскать их, в ярости прыгнул в машину и умчался.

Вернулся он на следующий день. Он снова вывел Соню на улицу и стал «утешать» ее. Кор же все равно был грязной скотиной, поплачет она по нему месяца три, да и перестанет печалиться. И вообще, для детей так будет лучше — он же был тот еще алкаш. Кстати, акции еще не обнаружились? А золотишка у Кора, случаем, не было? Золотишко-то придется ему отдать, причем сейчас же.

Отказываться было нельзя, но Соня твердо решила, что Вим не наживется на смерти Кора. Поэтому она сымпровизировала: Кор все свое золото продал, ей оставил только один слиток, и она хотела бы его для детей сохранить, если Вим не возражает.

Вим был вне себя:

— Всего один слиток остался?!

Он думал, что без Кора Соня станет легкой добычей, но не тут-то было. Соня оказалась непоколебима. Своей цели Вим не достиг: убить Кора и забрать все, что у него есть, не получалось.

Он оказался в пролете и злился все больше и больше. Ему приходилось давить все сильнее, а по ходу дела — и выдавать себя все больше и больше.

Вим позвонил и велел зайти к нему домой.

— Слушай, Ас, мне нужна Соня. Ты ее возьми и отвези в Амстердамский лесопарк. Ей придется отдать свой дом в Испании Стэнли Хиллису, потому что за киллеров нужно рассчитаться. Так что давай, вези ее. Увидимся в лесу через час.

Я опешила. Может, я ослышалась? Рассчитаться за киллеров? Он что, убийц Кора имел в виду? Соня должна заплатить за убийство супруга, отца своих детей, подарив дом братве? Дом, который Кор назвал именем дочери — «Вилла Фрэнсис»?

Я поспешила к Соне и пересказала ей услышанное. Она побелела как мел.

— Ты понимаешь, что это все он устроил, Ас?

— Да.

— И что теперь?

— Ты поедешь со мной в лесопарк. Он будет нас ждать.

— Нет!

Мы боялись того, что с нами может случиться в лесу. Но все равно запарковали машину и пошли на встречу.

— Слышь, Сонь.

— Да.

— Тебе надо переписать свой дом в Испании на Стэнли Хиллиса — с киллерами надо расплатиться.

Кора только что зверски убили. Соня едва опомнилась после его смерти, а Вим уже требовал с нее деньги. Он потратился на убийство ее мужа, а Соня дважды сказала, что у нее ничего для него нет. Вим начал терять терпение, и, как и в случае с пистолетом, направленным на Ричи перед вторым покушением, отсутствие выдержки выдало его. За всем этим стоял он.

* * *

Был день похорон Кора. Мы с Соней очень устали и, лежа на ее кровати, обсуждали события дня.

— Все было точно так, как хотел Кор, — сказала Соня.

— Да, я тоже об этом подумала. Ему бы очень понравилось.

Я выключила свет.

— Давай спать.

Не прошло и пяти минут, как Соня подскочила:

— Ас, это ты сделала?

— Что, Сонь?

— Да нет, не ты, я просто хотела убедиться.

— Ты о чем?

— Пришел Кор и поцеловал меня. Я почувствовала его губы на своих.

— Ты в порядке, Сонь? Ты не заговариваешься ли?

— Вовсе нет. Правда, он все еще здесь, он нас не бросит. Ты ж знаешь, какая я здравомыслящая, в чудеса не верю, но это действительно так. Он приходил поцеловать меня.

Я понимала, о чем она. Я тоже ощущала присутствие Кора. Как разумный человек я не хотела этого признавать, но после сказанного Соней я поверила. Он все еще был здесь.

— Приятных сновидений, Кор, — сказала Соня.

— Приятных сновидений, Кор, — повторила я.

Сразу же после гибели Кора я переехала жить к Соне и не стала возвращаться домой, где Роб ежедневно с пяти вечера ждал, что в шесть я подам ему ужин.

Сейчас мне это было совершенно не нужно, и я не понимала, как люди могут настолько заморачиваться по поводу таких маловажных вещей. Роб никак не поддержал меня в связи с утратой Кора. Я была страшно опечалена, но не могла этого показывать, потому что он ревновал меня к родственникам, которые вновь оказались на первом плане. Роб чувствовал, что на него не обращают внимания. И был прав.

На этом этапе главным для меня были Кор, Соня и дети.

Роб прислал мне эсэмэску с жалобой, что он уже три дня не ел свежих овощей. Это показалось мне до смешного абсурдным. Кор убит, а этот жалуется по поводу свежих овощей? Его послание говорило само за себя.

У нас не могло быть совместного будущего.

* * *

После смерти Кора руководить Сониной жизнью стал Вим. У нее дома он вел себя по-хозяйски. Приходил и уходил, когда хотел, и без малейшего стеснения приводил Сандру — пережиток своего прошлого с Клеппером и Миреметом.

Соне поручалось составлять ей компанию, чтобы он мог беззаботно развлекаться с другими женщинами. А если Соня не могла, ее должна была замещать Фрэнсис.

Сандра была не единственной, кого Соне поручалось развлекать, но она была вдовой человека, в равной степени ответственного за покушение на нее, ее супруга и ребенка. Одна из женщин ненавистной бригады, с которой надо было вести себя дружелюбно.