Кроме того, Феноллоза и Окакура оказали огромное влияние на становление и развитие нихонга, или живописи в японском вкусе, — нового синкретического стиля, сочетавшего традиционные художественные приемы и материалы с западными — перспективой, светотенью, реалистичностью. Этот стиль был назван «нихонга», чтобы отличить его от собственно западной живописи, которую называли ёга. Работы нихонга выполняли кистями на японской бумаге-васи или на шелке. Они могли быть как монохромными, выполненными тушью, так и полихромными с использованием пигментов, изготовленных из природных материалов — минералов и полудрагоценных камней. Первоначально нихонга экспонировались в виде свитков, на ширмах-бёбу или на раздвижных перегородках-фусума, однако со временем возобладал западный способ оформления в рамы.

Поскольку иностранные советники помогали строить будущее Японии, лидеры Мэйдзи озаботились международным положением своей страны. В 1871 году Ивакура Томоми возглавил посольство из 49 членов правительства, отправленное в Европу и Америку на долгий срок. У миссии Ивакуры было три основных цели: нанести визиты доброй воли главам 15 государств, с которыми Япония имела официальные дипломатические отношения, обсудить возможные изменения в несправедливых торговых соглашениях и выяснить секрет европейского успеха, изучая их институции, общество и культуру. Посольство очень скоро осознало, что эти страны не собираются пересматривать торговые договоры до тех пор, пока Япония не докажет, что на равных входит в международное сообщество. Для этого ей придется изменить собственные законы и институты таким образом, чтобы они максимально напоминали европейские. Раздосадованные послы удвоили усилия в разведывании секретов европейской цивилизации. Они разделились на подгруппы, нацеленные на разные сферы: одни изучали конституции и политические системы, другие — торговлю и экономику, включая производство, банковскую сферу, налогообложение и валюты, третьи исследовали образовательные системы и философию. Все посольство посетило множество разнообразных мест: тюрьмы и полицейские участки, школы и музеи, шахты и коммерческие палаты, верфи, текстильные фабрики и сахарные заводы. Темпы неумолимо наращивались.

Участники миссии убедились, что необходимо срочно закрывать экономический и социальный разрыв между Японией и так называемыми цивилизованными странами. Многие пришли к мысли, что превосходство европейцев основывалось не только на гораздо более развитой науке и технологиях, но и на прогрессивных культурных и социальных ценностях западного мира. Также участники посольства начали осознавать конкуренцию между странами с точки зрения социального дарвинизма — направления мысли, применявшего теории эволюции и естественного отбора Чарльза Дарвина к человеческим сообществам. Они пришли к мысли, что в мире, в котором выживут только самые приспособленные страны, ими станут именно те, в которых развиваются современные технологии, «цивилизованные» институции и западные либеральные ценности, и им суждено управлять международной обстановкой. Тем же странам, которые не воспримут этих новшеств, уготована судьба колоний или вовсе исчезновение. Япония должна быть непреклонной в своих усилиях завоевать международное уважение и избежать участи слабых стран.

После возвращения миссии Ивакуры японские лидеры осознали, что им не удастся добиться пересмотра несправедливых торговых договоров, пока они не учредят избираемый парламент и не создадут конституцию — идеализированные атрибуты западной политической культуры. Начав планировать эти новые институты, своими основными целями они поставили объяснение суверенитета императора и продолжение концентрации власти в руках правящей верхушки, делегируя народным собраниям как можно меньше реальной власти. Согласно этим принципам император будет царствовать, но не править — как и в прошедшие века.

Пока олигархи размышляли, бывшие самураи, интеллектуалы и богатые селяне начали требовать расширения политических прав. К концу 1870-х годов «Движение за свободу и права народа» (Дзию минкэн) включало больше 1000 организаций, в которых состояло не менее четверти миллиона человек, требовавших, чтобы новые политические институции были более демократическими и репрезентативными. Эти группы распространяли массовые петиции, некоторые даже составляли собственные проекты конституции, предполагавшие более широкие полномочия граждан, чем вариант, задуманный олигархами. Лидеры Мэйдзи пытались уничтожить эти движения, сочетая репрессивные законы с рядом стратегических уступок. В 1875 году они выпустили строгие законы, ограничивающие прессу и право проведения собраний, чтобы помешать сорганизоваться движению за права народа. Ордонанс о прессе закрывал любую газету, чья деятельность могла, по мнению правительства, угрожать существующему порядку. На всех массовых политических собраниях необходимо было присутствие полиции, а обсуждать разрешалось только предварительно согласованные темы. Более того, посещать политические собрания запрещалось солдатам, полицейским, учителям, учащимся и женщинам. Чтобы смягчить активистов, правительство в 1878 году согласилось на учреждение собраний в префектурах и городах, а в 1881 году пообещало созвать общенациональный парламент к 1890-м годам.

Конституция Мэйдзи была провозглашена 11 февраля 1889 года. Рано утром император, одетый в старинное придворное облачение, сообщил своим предкам о новом фундаментальном законе государства, совершив приношения божествам и душам предков в дворцовых святилищах. После он переоделся в европейский костюм и появился в Тронном зале, отделанном в европейском стиле (возвышение для трона было украшено красными коврами и ковровыми дорожками), в образе современного благодетельного правителя, дарующего нации конституцию. Противопоставление столь разных церемоний подчеркивало двойственность реставрации Мэйдзи: с одной стороны, это было возвращение к древним формам правления, а с другой — плацдарм для радикальных изменений в японском обществе и культуре.

Тем не менее в начале периода Мэйдзи император оставался далекой от масс фигурой, невидимой им. Чтобы обрести народное доверие к конституционной монархии, лидеры Мэйдзи отправили юного императора в путешествие по всем уголкам Японии. На протяжении двух с половиной столетий правления Токугава император покидал Киото только трижды, в то время как за 45 лет своего правления император Мэйдзи совершил более 100 выездов, включая шесть так называемых великих высочайших выездов в 1870–1880-х годах. Таким образом в критически важные первые десятилетия нового режима император в основном отсутствовал в тех органах власти, где принимались решения, а вместо этого проезжал тысячи километров, посещал главные острова, принимал здравицы от крестьян и останавливался у местной знати, которая устраивала в своих домах отдельные туалеты специально для императора. Чтобы и далее подпитывать националистические чувства, сконцентрированные на фигуре императора, лидеры Мэйдзи разработали особые формы императорских церемоний, смоделированных по образцам впечатляющих европейских торжеств — свадеб, похорон и годовщин военных побед.