Пока Наследники вносили внутрь головастиков и запасённую для них еду, Вождь вскочил в центр постамента, немедленно засветившегося при его прикосновении.

— Слушайте, слушайте! В этот великий и священный день мы вновь слушаем историю о том, как был сотворён наш мир, и какое место в нём занимаем мы, Наследники!

Юрий, чувствуя, что его глаза готовы сравняться по размеру с глазами ящерок, наблюдал, как изображение схемы Вселенных сменяется детальным изображением Наследника, свернувшегося в кресле-полусфере, таком же, как и стоящее прямо перед ним . И откуда-то из постамента, на который встал Вождь, доносится посвистывание, первую фразу которого «хитрец» перевёл так: «Добро пожаловать в обучающую «фьюююю»-теоретическую программу для пилотов. Напоминаем, наш огромный мир обозначен изображением «хозяина воды»…».

Юрий судорожно скомандовал «хитрецу начать запись видео, и практически выпал из реальности, чувствуя, как известные ему до того части паззла сходятся в цельное изображение…

***

— Значит, Наследники, они действительно наследники. А гроздья шестигранников— искусственный автономный инкубатор для малышей. И мы будем точно знать, как ориентироваться во Вселенных, как только сможем окончательно расшифровать запись… Юрка, какой же ты всё-таки молодец! — Костя, не сдержавшись, победно вскинул вверх сжатую в кулак руку. Мухаммед без лишних слов от души обнял Власова.

Теперь возвращение на Землю становилось не труднодостижимой целью — планом на ближайшее время. Ибо расшифровать непонятные части записи, заручившись поддержкой самых умных Наследников, представлялось делом непростым, но вполне выполнимым. Особенно, учитывая все возможности «Вестника».

И радость стихла сама по себе. Каждый из космонавтов внезапно подумал, что, не остановись они для исследования глубин Океана, Людмила сейчас разделила бы радость с ними.

— Так как вы думаете, что с ними случилось? Почему потомки расы, достигшей столь многого, ведут такое убогое существование? — Костя прервал затянувшееся молчание, не желая давать остальным возможность слишком глубоко погрузиться в горе. Не хватало ещё снова объяснять Мухаммеду, почему превратить змея в кучку обгоревшей плоти никак не получится даже с помощью «Вестника».

— Думаю, они возгордились. И однажды покинули планету, оставив здесь только лишь подрастающее в яслях потомство. Не знаю, что случилось со взрослыми: случайный ли астероид, отказ всех систем, встреча с враждебной расой, но это произошло прежде, чем до-до-существа стали до-существами. А потом они вышли на сушу, но встретить их было некому…

Юрий не стал продолжать, предоставив каждому из землян самому представить, как выживало на искусственном острове потомство расы, к тому моменту уже давно позабывшей о том, что такое естественный отбор.

[1] Так как язык Наследников состоит преимущественно из шипящих и свистящих звуков, все слова, обозначающие незнакомые землянам понятия, переданы наиболее близкими по смыслу словами.

Дружба

Лететь за змеем было нетрудно — оригинальный курьер неведомой цивилизации не развивал даже пятидесяти километров в секунду, так что Сергей, оставив управление «Дружбой» на систему автоматической навигации, отправился вызволять с посадочной площадки Роланда с Кристиной. Он ожидал, что те уже покинули батискаф и теперь ждут его у люка, отделяющего посадочную площадку от основных помещений корабля. И каково же было его удивление, когда перед люком обнаружился только изрядно смущённый и растерянный Роланд.

— Криста в батискафе. Она плачет и говорит, что хочет домой. Я не знаю, что делать. Может быть, ты поговоришь с ней?

Сергей с трудом подавил желание огреть себя по лбу. Ведь говорили же психиатры, предупреждали: участие именно этого музыканта и лингвиста в экспедиции опасно, прежде всего, для неё самой. Безумно талантливая, но психически нестабильная, она попросту не справится даже с теми нагрузками, которые переживают люди на станциях вроде «Терешковой». Что говорить об опасностях и сложностях безумного полёта в дальний космос, полёта, который вполне мог стать дорогой только в одну сторону?

Но других талантливых кандидатов, не успевших довести собственное здоровье до точки невозврата, не было. И Добронравов решил, что Кристине предложат выбор, честно описав все возможные последствия. Она, не раздумывая, согласилась. Сергей фыркнул, внезапно подумав, что не может представить себе поэта, который бы отказался первым увидеть дальний космос и рассказать о нём людям.

— Поговорю. Тогда ты дежуришь в рубке, пока я пытаюсь привести Кристину в себя. Я включил автоматический навигатор, но, сам понимаешь…

Роланд без лишних разговоров бросился в рубку, явно обрадованный тем, что ответственность за состояние напарницы теперь лежит на ком-то другом. А Сергей забрался в батискаф и без лишних сантиментов раздвинул полог, из-за которого доносились тихие всхлипывания.

Кристина выглядела очень плохо — покрасневший нос, опухшие глаза и губы — очевидно, плакала уже не первый час. Что ж, слёзы, это лучше, чем тихо пережитая вглуби себя травма, заметить которую иной раз возможно только после появления последствий. Со слезами можно работать.

— Домой хочешь?

— Ага. — Она вытерла глаза и нос рукавом скафандра и отчаянно посмотрела прямо в глаза Сергею. — Можно?

— Можно. Сейчас прилетим к создателям «Объекта» и змеев, попросим помощи и полетим домой. Обязательно.

Заплаканную большеглазую девчонку хотелось обнять и покачать на руках, но Сергей, подумав, отказался от такого метода поддержки. Кто знает, как именно она сейчас воспримет подобные прикосновения?

— А если они не захотят нам помогать?

— Захотят, обязательно захотят. Ну ты сама подумай, как такая большая и сильная цивилизация может не захотеть нам помогать? Они звёзды замораживают, представляешь, как быстро они перебили бы друг друга, если бы не были гуманны?

— Очень быстро, наверное. — Кристина пока что перестала плакать, окрылённая надеждой. Но Сергей не заблуждался на её счёт: пара минут, и девочка поймёт, что в реальности между их разговором и возвращением домой может пройти ещё очень-очень много времени. Следовало как можно быстрее придумать что-то, что может отвлечь её от очередной истерики.

— Если ты пришла в себя, то мне нужна твоя помощь. — Сергей намеренно перешёл на более строгий, официальный тон. Кристина должна была чувствовать, что к ней обращаются как к члену команды, от которого требуется важная работа. Причём работа не по принципу «тебе всё равно больше делать нечего», а та работа, ради которой её включили в состав экипажа. Дождавшись мало-мальски заинтересованного взгляда, он продолжил. — Я проводил много экспериментов над «платочками», пока вы искали змеев. И, к сожалению, так и не смог понять, какой системой сигналов они пользуются. Точнее, к стыду своему, я вообще