- Ты куда собрался? – бросаю резко.

- Я больше не могу быть в стороне.

- Я не верю, что твой дед хотел меня убить. Да, он худший человек, которого я встречала, но здесь многое не сходится. И сам представь, если Харитонов вдруг замешан в гибели твоего отца, то для чего Герману с ним сотрудничать?

- Вот и разберемся.

- Ты всерьез считаешь, он бы нанял убийцу родного сына?

- Мой дед способен на все, - отрезает Захар. – Ты еще не поняла?

- Слишком гладко развивается ситуация, - качаю головой. – Именно сегодня Джокеру удалось взломать компьютер Харитонова, найти улики. Нам буквально бросают в лицо эти доказательства. Одно за другим.

- Ничего странного, - замечает Артем. – Харчка взяли за задницу, после того, как мой брат перебил большую часть «Ангелов», вот он и бесится. Начал допускать ошибки. А то, что мой взлом удался, так это логично. Я ему столько вируса запустил, столько атак устроил. Чему удивляться?

Возвращается Демид.

- Борис в коме, - сообщает парень. – Побои точно как у Ковалева. Трудно сказать, когда бедняга придет в себя. Вообще, ноль прогнозов от врачей. По ходу он лишь чудом выжил. Видно, Харитонова спугнули, иначе бы довел расправу до конца.

- Эту падаль пора тормозить, - заявляет Захар. – Схватим его и допросим. Все будет по справедливости, Соня. Не дергайся.

Хорошая идея. Но сможет ли мой парень сохранять разум и сердце в холоде, когда в его руках окажется убийца отца?

- Звучит безумно, - говорю я, когда Захар обрисовывает нам свою затею в общих чертах.

- Отличный план, - заключает Джокер.

- Это может сработать, - кивает Леднов.

- Вы серьезно? – мои брови взмывают вверх. – Или просто насмехаетесь надо мной? Специально действуете на нервы?

- Есть идеи получше? – скалится Артем.

- Соня, замысел рискованный, но выглядит неплохо, - ровно замечает Демид, и если от Джокера я и не жду никакой разумности, то Леднов реально разочаровывает.

- Все получится, - твердо произносит Захар.

Я лишь качаю головой. Разгорается бурное обсуждение деталей. Ребята решают ворваться в комнату Харитонова и устроить там засаду. Схватить советника и допросить с особым пристрастием, заснять его показания на камеру. Далее идет пункт с привлечением полиции.

- Почему сразу к ним не обратиться? – спрашиваю прямо.

- Отмажут, - бросает Джокер. – У Харчка куча связей. А если его еще и наш дедуля крышует? Нам ни черта не светит. Нужны железобетонные доказательства.

- Признания под пытками? – нервно усмехаюсь.

- Расслабься, никто не станет его пытать, - фыркает Артем, но я сразу понимаю, что он нагло лжет. – Ну максимум чуть припугнем.

Мне подобный план не нравится, не верю в успешность настолько рискованного предприятия. Но отказываться от участия не стану. Хотя Захар ясно дает понять, никто не возьмет меня на само «дело».

- А как ты объяснишь свое отсутствие в лазарете? – спрашиваю так, будто это может стать весомым аргументом и удержать парня от импульсивных поступков.

- Никак, - пожимает плечами Громов. – Встретимся в убежище через пару часов.

Он уходит вместе с Ледновым, пока я и Артем должны задержаться, чтобы отвлечь медперсонал от пропажи пациента.

- Ты только глянь, кто к нам пожаловал, - кривится Джокер.

В коридоре появляется Харитонов. И самое ужасное – мужчина направляется в палату Бориса, открывает дверь, проходит внутрь.

- Отлично, я знаю, чем занять медсестер.

Парень жмет на пару кнопок в своем мобильном и активирует тревожную кнопку, которая располагается там, где находится Боря. На вызов тут же мчатся люди.

- До сих пор сомневаешься в его вине? – насмешливо интересуется Джокер, кивая в сторону палаты, из которой как ошпаренный вылетает Харитонов. – Если бы я не вызвал врачей, то Харчок добил бы этого беднягу. Кому нужны лишние свидетели?

- Но это же безумие, - нервно бормочу я. – Он что, реально пошел бы на убийство в лазарете? Только представь, как бы смотрелся подобный поворот. Советника бы мигом поймали на преступлении.

- Да ладно, - отмахивается Артем. – Такая падаль легко выкрутится. Неужели ты не понимаешь? Он наемник. Опыт огромный. Дернул бы какой-нибудь провод, а может вколол бы смертельную инъекцию в капельницу. Черт, да он мог тупо прийти, чтобы убедиться в невменяемом состоянии Бориса. Если пацан останется жить овощем, то Харчку и дергаться не о чем. Свидетель молчит.

Я понимаю, все выглядит логично. На первый взгляд. Харитонов не успел завершить начатое. Вернулся подчистить следы. И тут Джокер резко нарушил его план. В этой ситуации меня радует только то, что Захар ушел отсюда раньше нас, отправился по делам вместе с Ледновым. Иначе бы здесь произошла кровавая бойня. Советник ректора был бы точно размазан по полу.

- Объясни, что тебе не так? – заводится Джокер, безошибочно считывая мое настроение.

- Слишком легко, - вздыхаю.

- Или ты запала на Харчка?

- Фу, прекрати, меня сейчас стошнит, - кривлюсь я. – Дело не в том, будто я напрочь исключаю вину Харитонова. Просто вдруг он виновен не до такой степени, как нам кажется?

- Ни черта сейчас не понял.

- Забей.

Я и сама не могу толком пояснить свои ощущения. Это скорее интуиция, некое предчувствие, обосновать собственные эмоции не удается. Смутные сомнения нельзя пришить к делу.

Когда мы покидаем лазарет, я несколько раз оборачиваюсь назад. Возникает муторное ощущение. Словно некто неизвестный следит за нами. Передвигает фигуры на шахматной доске. И это явно не Харитонов.

Но может, я ошибаюсь? В «Клетке» легко стать параноиком и начать видеть заговоры там, где их нет.

Мы встречаемся в убежище. Ребята заканчивают последние приготовления к нападению на советника. Остается мало времени, чтобы повлиять на них.

Черт, разве