Я чуть не кувыркнулась с кровати.

— Что?

— Он не проснется, Калиста. Пока я не разрешу. Ты тут абсолютно бессильна. Смирись.

«Смирись…»

Наверное, именно это слово заставило страх раствориться и пробудило ярость. А еще жажду победить во что бы то ни стало. Жажду побить Амалию. Или даже… убить.

А она оказалась красива. Действительно, красива. Хотя и обладала кукольной красотой, приторной. Впрочем, многим мужчинам такие женщины нравятся. Вызывают желание беречь и защищать. Преклоняться! Но я знала, какое Амалия Кроули чудовище. Да и глаза не спрячешь. Старые глаза на молодом лице. В них легко угадывались пласты прожитых лет. Они казались чужеродными, а от того кошмарными.

— Зачем тебе, Ллойд? — спросила я, встав с кровати. — Зачем присваивать себе парней, которым ты не нужна? Тимоти вон с удовольствием останется здесь до конца дней. Будет обожать и на руках носить.

Амалия криво усмехнулась, что совершенно не вязалось с кроткой внешностью.

— Зачем мне Тимоти? — спросила снисходительно. — Можно подумать, ты бы сама польстилась на этого слабака?

— Почему тогда украла? — я глянула с ненавистью.

— Потому что могла, — ответила на это Амалия весело. — А еще подумала, что он пригодится одной из моих игрушек. Или всем сразу. Девочкам одним скучно. Нужен кто-то для развлечений.

Мой мозг вскипал, а злость разливалась по телу лавой. Ах, для развлечений?!

— И все же почему Ллойд? Ты ему не нужна.

Амалия развеселилась пуще прежнего

— Зря ты так думаешь, Калиста. Это в тебе он скоро перестанет нуждаться. Ллойд не просто так не просыпается. Он в особенном сне. Когда красавчик откроет глаза… Нет, он не забудет о твоем существовании, но все, что он чувствовал к тебе, покажется самообманом. Останется только желание быть со мной. Всегда.

Я невольно бросила взгляд на спокойное лицо Ллойда. Неужели, изменения уже происходили? Мой возлюбленный, которого я годами звала соколом, терял все, что нас связывало во сне и наяву? Неужели все это так легко стереть?

Неужели, можно заставить разлюбить по «щелчку пальцев»? И полюбить тоже?

— Вот что, Калиста Корнуэлл, — заговорила Амалия, переходя на жесткий тон. — Я могу подарить тебе свободу, если уйдешь прямо сейчас.

Я сложила руки на груди.

— Ты, правда, думаешь, что…

— Не перебивай! — приказала она грозно, и от потолка отвалился пласт штукатурки, упав между нами. — Не смей открывать рот, когда я говорю! Это мой дом!

По телу прошла судорога. Бедные девчонки! Лорин и остальные. Весело же им тут с Амалией жилось. Ох, хоть бы леди Мортимер открыла проход. Пусть даже мне не суждено выбраться, хоть они вернутся домой. Нельзя им оставаться тут игрушками!

— Так вот, если ты согласишься уйти прямо сейчас, я открою дверь. Но лишь для тебя одной. Сможешь жить припеваючи в реальном мире. Найдешь себе нового возлюбленного, выйдешь замуж, нарожаешь детишек. Ой, да не смотри ты волком! — снова прикрикнула Амалия, подустав от моей несговорчивости. — Думаешь, не сумеешь забыть Ллойда? Глупости. Полиана же прожила жизнь без Саймона. И не она одна. Ее предшественницы тоже.

— Пред-пред-пред…

Так значит, Саймон и Полиана не первые жертвы ненормальной Амалии? Были и другие украденные женихи, которых она впоследствии заменяла на новых, молодых.

— Ты понимаешь, что разрушаешь чужие жизни?

Меня не особо интересовало, что ответит Амалия. Я тянула время, ибо не понимала, как действовать дальше. Тянула, хотя и знала, что это самое время на исходе. Время Ллойда. Наше с ним время. Чем дольше он находится в особом сне, тем меньше помнит меня.

— Разрушаю чужие жизни? — переспросила она раздраженно. — А как насчет моей жизни? Я была ребенком, когда меня тут заперли.

Я с трудом подавила ругательство. Пытается давить на жалость? Серьезно?

— Претензии стоило предъявлять отцу, — отчеканила я, показывая, что мне плевать на ее чувства. — Это он обрек тебя на вечную изоляцию.

Амалия расхохоталась. Точно безумная!

— О! Я предъявила! И немало! Да, я знала, что он такого не хотел. Спрятаться здесь было временным решением. Пока все не забудут о его романе с моей матерью-феей и последствиях оного. Папочка сам не ожидал, что мы тут застрянем. Магия, такая магия. Но это не оправдывает его, верно? Он виноват! Во всем! За что и поплатился жизнью!

— Ты его убила? — я качнулась.

— Ага, — кивнула Амалия с таким видом, будто мы обсуждали пустяк, а не лишение жизни собственного отца.

С другой стороны, тут я не судья. Сама собралась прикончить Гленна.

— Убила, — повторила Амалия. — Но после того как он помог раздобыть мне первого жениха. Папочка, наивный, считал, что это меня успокоит, и я его прощу.

— Но ты не простила. Ты не способна на подобное, верно? — я выставила ладони вперед, мол, не отвечай, это был риторический вопрос, и спросила о другом: — Почему ты не стареешь?

Однако Амалия снова заговорила об отце. Я разбередила старые раны, и она не желала останавливаться, выплескивала яд, который отравлял ее долго-долго.

— Папочка-то не был один. Создавая карман, он призвал дух моей матери. Они провели особенный обряд еще при ее жизни, чтобы всегда могли найти друг друга. После ее смерти папочке в голову пришла блистательная идея использовать эту связь. Безумие, да, жить с призраком возлюбленной? Я не могла ее видеть. Только он один. Они были друг у друга! Всегда! А я… я…

Амалия топнула в сердцах, и я увидела ситуацию с иной стороны. Какой бы старой хозяйка кармана ни была, во многом она оставалась ребенком. Обиженным ребенком. Так и не повзрослела! Винила родителей, не желая брать ответственность за свои поступки.

Как же все-таки мне повезло с мамой! Она вырастила меня сильной и разумной.

— Что до моей вечной молодости, — Амалия изящным движением поправила белокурые локоны. — Папочка так хотел, чтобы я прожила долгую жизнь, что снова перестарался. Не учел, что карман повлияет на магию, что творят тени внутри. И вот результат Я невероятно хороша, правда?

— На любителя, — съязвила я.

В меня полетели молнии. Но я успела прыгнуть на кровать и поставить вокруг щит. Хоть эта магия здесь сработала! Я отгородила себя и спящего Ллойда от сумасшедшей Амалии. Не слишком умный ход. Я загнала себя в ловушку, ведь мой возлюбленный вот-вот проснется и отречется от меня. Но сейчас следовало защищаться. Любым способом, что придет на ум.

— От меня не скроешься, — усмехнулась Амалия и с видом победительницы прошлась вдоль щита, внешне напоминающего пузырь.

— Посмотрим, — прошипела я. Схватила Ллойда за плечи (от безысходности, само собой) и еще раз основательно встряхнула.