Он порывисто подался вперед, прижал ладонь к ее щеке. По телу разлилось тепло от этого прикосновения.

- Я буду ждать, - шепнул он. – Помни: я все время рядом, наблюдаю за тобой!

От его слов бросило в жар. И тут же внутри живота разлился холод.

Таонга рядом с ней! Даже там, в настоящем мире, среди зимы, холода и суеты. Там, где она – никто и ничто. Незримый, он рядом. Наблюдает за ней.

Да, утром снова начнется привычная суматоха. Проснется Рамла. Недовольная и недоумевающая. Придется сначала успокоить ее, и уж потом идти к шаману. Тот, возможно, будет спать – после ночи-то за пиршественной трапезой!

Ей понадобятся всего три горсти цвета червей. Главное – спрятать их как следует, чтобы Бомани не заметил, что у нее с собой что-то есть.

Она все сделает, как надо! И уже до заката она увидит Таонга как есть, живого, во плоти. Это стоило бы любых усилий! А уж стащить горсть сушеной травы у Рамлы и сыпануть ее в жаровню у шамана – сущая мелочь. О затраченных усилиях и говорить смешно. От нее нужно совсем немного, она же получит то, о чем больше всего мечтала.

*** ***

Маленький кожаный мешочек. Его Накато отыскала среди вещей Рамлы, когда наводила порядок. Припрятала под тунику.

В запасы сушеных трав влезла, когда шхарт прикорнула после обеда. Та не глядела – улеглась спать. Не иначе – решила днем выспаться, чтобы вечером уж наверняка не заснуть. Ну, это она зря надеется! Накато по-прежнему не могла допустить ссоры – приказ свой Амади не отменял. А Таонга, может, и не сумеет избавить ее от печати.

В любом случае, пока печать на ее руке – колдуна злить не стоит.

Другое дело – если вернувшийся шаман сумеет свести ее! Она окажется свободна. И будет находиться при Таонга, сделается ему верной подругой. Она все сделает, что он прикажет – и кочевью станет служить так же ревностно, как и он.

Фарадж и нынче остался в своем шатре. Новая жена неотлучно находилась при нем. О шхарт вождь вроде как и не вспоминал.

Вот уж вторую ночь длятся свадебные пиршества. Нынче будет третья.

Накато раздумывала, под каким предлогом явится в шатер Бомани. И сильно ли он удивится, увидев ее, незваную.

Впрочем, если и удивится – так удивление продлится недолго. Дым цвета червей быстро сделает свое дело – уж Накато знала! А она позаботится, чтобы шаман как следует надышался этого дыма. На ее стороне – внезапность. Он и сделать ничего не успеет. Пусть она и сама свалится – это не так важно. Таонга, выдавив из тела Бомани ослабший дух, займет его место. Тогда и о Накато сможет позаботиться.

Даже если Бомани уже не спит, выспался после бессонной ночи – ничего он сделать не успеет. Да может, он еще и не проснулся – все же до заката далеко. А к пиру начнут собираться перед закатом. Пока над степью светло – на стоянке суетятся только рабы.

Девушка задумалась.

Получается, она отныне будет видеть Таонга в теле Бомани? Ведь его собственное тело похоронено. Развеяно пеплом над степью.

Впрочем, что для нее важнее: тело или дух? Она-то будет знать, кто на деле скрывается под неуклюжей коренастой оболочкой нынешнего шамана!

Ладно, главное – она приготовила необходимое.

Оглянулась на спящую Рамлу. Не проснется ли, услышав, как служанка выбирается из шатра?

Да пусть ее! Спросит – так можно сказать, что готовит для нее ванну, чтоб подготовиться к вечернему пиру. Или легкий ужин, чтоб не ждать до темноты. Мало ли у служанки забот, чтоб госпоже было хорошо!

Идти нужно прямо сейчас – иначе не успеет.

Проснется все кочевье. Воины выберутся из шатров, чтобы размяться и вдохнуть морозного воздуха. Рабы станут носиться не так резво, кто-нибудь да приметит, как она прошмыгнула к Бомани. Да и сам Бомани проснется! Ее удача, если он еще спит.

- Помоги мне, могущественная Нефер, - прошептала Накато. – Прошу тебя! Ты ведь знаешь – я верна тебе и преданна! Только помоги нынче. Помоги!

Ответа не последовало.

Ничего. Богиня слышит все. А если делает вид, что не слышит – так, верно, так ей зачем-то нужно. Не смертной постичь, что на уме самой Нефер.

Накато, прижав руку к груди, где ждал своего времени заветный мешочек, выскользнула из шатра. И со всех ног припустила через кочевье.

*** ***

Когда она проскользнула в шатер Бомани, тот еще спал.

Ей же лучше!

Змеей скользнула к жаровне с тлеющими угольками. Вытянула из-за пазухи мешочек с лепестками и суетливо вытряхнула их все. Руками ловила разлетающиеся легкие лепесточки, чуть не голыми пальцами всовывала в угли.

Повалил густой синеватый дым. Хорошо!

Накато, спохватившись, подтащила жаровню поближе к ложу шамана. А то сама надышится вместо него.

- Кто здесь? – тот приподнялся на подушках. – Что ты делаешь?

Узнал ее? Видно, не так-то крепко уже и спал. Да неважно! Спустя несколько мгновений не будет иметь значения, насколько крепко спал. Узнал или принял за кого-то другого. Накато рывком подтолкнула жаровню прямо к его ложу, поближе к голове удачно приподнявшегося на локте шамана.

- Что ты творишь?! – настойчиво повторил он, хмуря брови.

Голос сделался громче – кажется, встревожился. Неважно! Накато подхватила с пола медный поднос, стряхнув с него все, что там стояло. И взмахнула широким движением над тлеющими углями. Огромный клуб дыма пахнул прямо в лицо Бомани, окутал его.

Шаман отпрянул – тщетно!

Как бы дыхание задержать не вздумал! – испугалась запоздало девушка.

Прыгнула львицей вперед, прямо на его грудь. Коленом ударила в живот – несильно, только чтоб ошарашить. Услышала сдавленный удивленный вскрик.

Отлично! Вскрикнул от боли и неожиданности – значит, и воздух втянет неосознанно. Она рывком подняла его, дернула на себя. Сама дыхание задержала, чтобы не потерять сознание прежде времени. В ушах шумело, а перед глазами плавали черные точки. Еще немного – и она вовсе перестанет различать что-либо вокруг.

Все-таки страшная штука – цвет червей.

Девушка услышала, как Бомани судорожно вздохнул. Навалился тяжело ей на плечо. Как бы не рухнул лицом в жаровню! Не слишком хорошо будет, если Таонга получит покалеченное тело, лишенное зрения или с ожогами.

Она ухватила его за тунику спереди, с натугой потянула на себя. И рухнула с ним вместе на ложе с