Клемансо подтвердил мою точку зрения относительно Кайо: он не имеет влияния, и у него нет никаких шансов занять влиятельный пост. Кроме того, Клемансо подтвердил решимость всех классов сражаться до конца. Лично он против наступательной операции в Салониках и за наступление во Франции. По его словам, межпарламентский комитет, предложенный Франклином-Буйоном, — вздор.

После обеда встретил Жана де Кастеллана, который приехал в отпуск с фронта. Он не верит в интриги против Жоффра и замену его на Лиоте. По его словам, все идет не плохо, но и не хорошо; он не думает, что немцы или французы прорвут линию фронта, и постепенно сказывается усталость. Бриан сказал ему, что Хауз не сообщил ничего важного; его личный секретарь, который в свое время учился в Кембридже, ужинал здесь 7 февраля. Он сказал, что в Берлине так же верят в победу, как и здесь.

13 февраля 1916 г. Только что был Уррутия, который вернулся из Швейцарии, где находятся его жена и больной сын. В Швейцарии он виделся с Рифатом, бывшим послом Турции, умеренным во взглядах. Однако его жена, русская по происхождению, настроена резко против Германии. Швейцарец, с которым беседовал Уррутия, считает, что с военной точки зрения Германия очень сильна и может продолжать в том же духе еще долго, но выдержат ли ее финансы? Ее финансисты, которые выступали за войну, теперь стремятся к миру; они встревожены, и пробные шары в виде обещаний умеренности со стороны немцев — их замысел.

Из газет невозможно понять, принял ли Вильсон предложения немцев в связи с «Лузитанией». Возможно, Хауз посоветовал принять их, чтобы вернуть Вильсону расположение Германии. Кроме того, поскольку мы наверняка воспротивимся тому, что нашим торговым судам запрещено иметь на борту оружие, он не может ожидать, что навяжет нам такое условие силой. Не думаю, что он исполнит свою скрытую угрозу обращаться с торговыми судами с оружием для обороны как с военными кораблями и вынудит их в военное время находиться в нейтральных портах лишь недолгое время, точнее, позволит лишь один рейс за три месяца, а затем всего сутки пребывания или по мере необходимости, если потребуется ремонт или погрузка угля. Затем же их, по его замыслу, надлежит отбуксировать в ближайший национальный порт.

14 февраля 1916 г. Ужинал с Палленом, управляющим Банка Франции, который только что вернулся из Лондона, где он вместе с Рибо вел переговоры с канцлером Казначейства и управляющим Английским банком. Паллен очень доволен результатами переговоров; на него произвели сильное впечатление увиденные им доказательства нашей решимости бороться до конца. Он очень интересный собеседник: он много повидал и знал многих важных особ Второй империи из правительства Макмагона и их преемников.

Робертсон сегодня ездил в Шантийи и совещался с представителями ставки. Между Верденом и Реймсом ждут крупное немецкое наступление. Армию Макензена торопят из Сербии на границу с Францией. Французы держатся весьма уверенно. «Пусть приходят, — говорят они о немцах, — чем больше, тем лучше. Пусть все приходят!» Всем не по себе от положения дел в Швейцарии и от возможных осложнений, если немцам дадут предлог войти во Францию через Базель: они уже сделали необходимые приготовления на такой случай.

Одобрены ассигнования 28 миллионов франков, точнее, 1 миллион 120 тысяч фунтов по номинальной стоимости и 1 миллион фунтов по нынешнему обменному курсу для секретной службы: их будут использовать для французской пропаганды в нейтральных странах. Распоряжается этой крупной суммой Бертело, глава кабинета Бриана. Он очень умен; Бриан ленив, а Бертело очень старателен. Он обладает огромным влиянием на своего шефа, что, на мой взгляд, не слишком хорошо, так как в глубине души Бертело настроен против Британии.

15 февраля 1916 г. Уррутия сообщил, что Германия предложила Испании Гибралтар в компенсацию за испанские анклавы на побережье Марокко, то есть Сеуты и Мелильи, и свободу действий в Португалии. Однако немцы намерены забрать себе Танжер и все французское Марокко. Возможно, Испании достанется что-то из остатков, главным образом в Марокко. Теперь, чтобы прекратить германскую пропаганду и интриги против стран Антанты, французам придется обещать, что они откажутся от своих прав на Танжер в пользу Испании. Я хочу, чтобы Грей подумал, где Франция может получить какую-нибудь компенсацию. Необходимо спасать лицо, когда придется отказаться от прав на Танжер: дело стоит того, чтобы им занялись мы.

Виделся с Клемансо по поводу утомительного парламентского комитета, который приезжает из Лондона в следующее воскресенье. Он получил письмо от лорда Нортклиффа, в котором тот предупреждает, что некоторые из тех, кто приедет, заражены пацифистскими убеждениями.

Клемансо активно выступает за прорыв немецкого фронта; он считает, что наступление увенчается успехом. Он развенчивает предположение, что Жоффра заменят Лиото или Гуро.

Король Черногории и его председатель Совета министров, австрофил, становятся все коварнее. Австрия хочет сообщаться с его величеством через испанское правительство. Испанцы охотно согласились бы, но им не хочется портить отношения с правительством Франции. Австрия требует, чтобы король Черногории своей властью инициировал мирные переговоры. Представители Франции возражают: они не могут согласиться с тем, что государство, которое находится в состоянии войны с Францией, — пусть даже через такое нейтральное и дружественное к Франции государство, как Испания, — будет вести переговоры с союзницей Франции, Черногорией, на французской территории, без того, чтобы правительство Франции не было в курсе хода переговоров. Если такие переговоры и начнутся, они должны вестись через правительство Франции. Король, недовольный Лионом, согласился расположиться в Фонтенбло. Затем он передумал и пожелал поехать в Бордо. Его послали в Аркашон, очень скучный приморский город, где очень хорошие и очень дешевые устрицы, а больше ничего нет.

Я читал одну из статей доктора Диллона, опубликованную в «Дейли телеграф» 8 февраля: почти все, что он пишет, верно, но отчасти в статье ощущается запоздалая реакция. Кому предназначены его слова и пророчества? Слишком часто отдавали принадлежащее другим еще до того, как избавлялись от владельцев. Обещание Константинополя можно назвать безумием, если не преступной ошибкой. Кроме того, власти проявили глупость, поверив, что Германия позволит передавать оружие и боеприпасы через Болгарию, не убедившись в твердости Фердинанда. Глупо было думать, что турки пойдут на территориальные уступки и отдадут Болгарии территорию возле Адрианополя без реального возмещения в виде соглашения с согласия Германии. Фердинанд и его министры одурачили О’Бэрна, который заразился от русских верой в то, что болгары любят «Россию-матушку». Потом король Константин провел посланников стран Антанты в Афинах, а также их руководителей. Если бы происходящее не было настолько трагично, оно напоминало бы оперу-буфф. Хотя сербы, возможно, и не привели свои войска в боевую готовность, чтобы напасть на болгар после того, как Фердинанд объявит мобилизацию, странам Антанты не следовало настоятельно советовать Сербии воздержаться от нападения на Болгарию. Отвратительно, что мы оказались такими идиотами и нас так провели. Я не верил в успех такой политики.