находился здесь полностью, он всё ещё оставался высшим для этих земель. Этот факт уже долгое время жутко бесил Властелина и пришло время с ним что-то делать, дальше ждать было глупо.

Властелин, как только мог, старался увеличить свою силу и, по своим ощущениям, достиг пика развития в статусе возвышенного. Но он всё ещё не чувствовал себя готовым выйти в мир, ему оставался последний шаг — он должен стать высшим. Настало время убить идиота, лежащего в подвале.

Властелин уже долгое время знал, что должен сделать это сам — он уверился в своей безопасности, он жил в замке, вокруг которого стояла полуторамиллионная вооружённая и обученная армия, а высший был надёжно обезврежен. Что могло с ним случиться? Да ничего, это он — Тёмный Властелин может со всеми делать всё, что угодно, а они «все» с ним уже не могут, руки коротки! С этой мыслью он направился в подвал — и каково же было его удивление, когда в секретной комнате высшего он обнаружил постороннего.

Выглядел нарушитель очень внушительно. Это был гуманоид, который имел четыре руки, лягушачью голову с двумя острыми гребнями и широкой пастью острых зубов, защищённое костяной бронёй мускулистое тело алого цвета и сегментированный толстый хвост, он был на голову выше Властелина и от него исходила смертельная угроза…

Калё инстинктивно упала на колени и склонилась перед ним, ударившись лбом об пол и вытянув руки назад вдоль тела. Так «падали ниц» рабы в виденном ей кино, так они выражали полное подчинение господину.

— Я приветствую Вас, Господин! Готова служить Вам всей своей жизнью! — Калё всем нутром чувствовала, что только ярко выраженное, пафосное подчинение спасёт её от немедленной расправы.

— Молодец! Знаешь как меня надо приветствовать, — чуть растягивая слова лениво проговорил пришелец.

Калё молчала, думая, что она сделает всё, что пожелает этот грозный, непонятно откуда тут взявшийся алый, тот же был занят разглядыванием тела Ивана, пауза затягивалась.

— Ну и что ты с ним сделала? — спросил неизвестный.

— Я ничего с ним не делала — он сам нажал на серую грань и перенёсся из нашего мира — я храню здесь тело, пока его сознание познаёт тайны другого мира, — не думая затараторила Калё, говоря только абсолютную правду и думая только об этом.

— Ты хотела его убить, зачем? — опять этот повелительный тон и невозможность соврать.

— Он мне надоел, он там изучает великие тайны, а я тут его тело охраняю, мне уже давно положено стать высшей…но я не могу, потому что тут есть он! — от необходимости говорить правду Калё последнюю половину фразы истерично прокричала.

— А ты мне нравишься, я думал тебя просто убить, но ты поняла кто я и как надо правильно со мной себя вести. Это редкость, мало кто так быстро может ориентироваться в новой обстановке, — похвалил её незнакомец. — Кто тебя учил? — вдруг резко спросил он.

— Ваан, — даже не думая это скрывать, быстро ответила Калё.

— Жив ещё, старая крыса, — с ностальгией протянул «кто-то».

И тут до Калё наконец-то дошло кто перед ней. — «Да это же глобальная сущность, повелитель мира» — это был тот, кем она сама так стремилась стать! Если бы можно было склониться ниже и подобострастнее она бы это сделала, но нет, ещё раболепнее было не куда.

— Ладно, что ты тут творишь мне и так ясно — законы мироздания нарушаешь — так что я обязан тебя наказать, но ты необычная и трусливая, это хорошо, даже немного разгоняет скуку. Давай, рассказывай правду, как ты попала в другой мир, как он попал в другой мир (его нижняя правая рука указала на Ивана), ну и главное — какие там тайны. Подробно рассказывай, чтоб я не пожалел и не передумал оставлять тебя в живых.

Рассказ Калё занял много времени — она не скрыла ничего, кроме деградации — почти рыдая, поведала, что её просто выбросило из того прекрасного мира через десять лет. Калё чувствовала, что говорить про деградацию смертельно опасно, и она, боясь разгневать страшного собеседника, не сказала, ведь он заинтересовался «прибором», а если он к нему охладеет, то и она станет ему не интересна. Ослушаться приказа позволили прямо-таки животный страх и её главная функция — просто оравшие, что надо как можно лучше угодить собеседнику, а не расстраивать его.

— Кхет, говоришь, интересно откуда эта «не сущность» в моих владениях. Будет чем заняться. Теперь давай подробнее о науках, всё, что ты знаешь.

Калё незамедлительно принялась рассказывать про математику, физику и химию, но, как вскоре до неё дошло, знает она на удивление мало, можно сказать, ничего не знает о земной науке. Тогда она сосредоточилась на числах, арифметике, календаре, метрической системе единиц, измерении расстояний и веса, устройстве повседневной жизни людей и как они эти знания применяют в быту. Старалась не путаться в метрах и футах, выбирая метры, вроде получилось.

— А вот это ещё интереснее…давай-ка я введу это всё в нашем мире, — задумчиво протянула глобальная сущность. — Это же как все грамотно и увязано между собой — мы сильно улучшим нашу жизнь, да, точно улучшим, — уже утвердительно проговорил собеседник.

Тут наступил черёд Калё ещё раз сильно удивляться — как только глобальная сущность проговорила последние слова и кивнула, у неё в памяти тут же чётко отпечаталось всё, что она, только что, рассказала алому гуманоиду. У Калё отвисла челюсть от такого — глобальная сущность внедрила полученные знания в генетическую память всех сущностей с начала времён — Калё даже боялась подумать каким образом можно запихать память в прошлое, но для стоящего перед ней это проблемой точно не являлось — с этого момента все сущности мира, включая уже ушедших и погибших, спокойно оперировали арифметикой, метрической СИ, начальным уровнем естествознания, временем и календарём.

— Варежку прикрой, — проговорила, явно довольная собой, глобальная сущность. Калё не поняла смысла этой фразы, но почувствовала, что собеседник явно вкладывал что-то в эти слова. — Ладно проехали. Так ты говоришь, что с помощью вот этого «прибора» можно попасть в другой мир? — При этих словах собеседник потянул к нему руку, а Калё охватил ужас:

— Господин, нет! Прошу Вас не трогайте его!

— Ты мне в чём-то соврала? Тогда готовься умирать.

— Великий Господин! Да как я могла! Ни в словах, ни в мыслях я не посмела бы Вас обмануть!

— Тогда чего орёшь?

— Я не знаю, что будет если убрать этот «прибор». Может высший проснётся, что тогда будет?

— А, понял, ты боишься, что он тебя убьёт. Правильно боишься,