До этого момента Ляля ещё не дочитала и молчала.

Мама давно ушла с кухни. Ляля всё читала рассказ, пока не дочитала до конца.

Почему мальчик подставил учительницу? Он не подставлял! Он просто не мог согласиться есть суп. Из благородства. Из мужского упрямства. Это объяснение Ляля прочитала в старой книжке. Книгу подсунула бабушка. Не свои мысли, но Ляля была согласна. Она понимала этого мальчика, худого, бледного, некрасивого, стеснительного, но цепляющегося за жизнь, выживающего вопреки послевоенной нищете и – воспитанного! Только воспитанные люди откажутся от супа, когда очень хотят есть. Из гордости откажутся и чтобы не напрягать других заботой о своей особе.

Ночью Ляля снова и снова анализировала рассказ. Главное, что учительница прислала посылку несчастному мальчику. Чем больше Ляля думала, тем больше общего она находила у себя с героем рассказа. И главное – это стеснительность. Автор рассказа понимал и её. Ляля не голодает, ей не надо играть на деньги. В 12 лет Ляля вдруг поняла, что мама не понимает простой вещи. Она не понимает, как можно быть голодным и отказаться от супа. А может быть, мама сама – попрошайка? Да! Получается, что да. Только попрошайки не понимают, как можно стесняться просить и как можно отказаться от предложенного, когда это тебе надо позарез. У Ляли и в детском саду, и в школе были такие попрошайки в группе и в классе. Хотя бы карлица Жердева. А что мама попрошайка, Ляля уже заметила. Она когда видит что-то хорошее и дорогое, ей это тоже сразу надо. Мама внимательно осматривает прохожих на улице, но аккуратно, так, чтобы не было заметно. Мама часто об этом говорит и по телефону, обсуждает кого-то, добавляет:

– На нём дорогие вещи. Я-то знаю.

Интересно, подумала Ляля, а как мама вела себя в школе? Если послушать её рассказы, получается, что в школе ей было плохо, пришлось уйти и поступать в техникум. Но бабушка рассказывала о маме совершенно другие вещи. Что мама поступала в этот техникум два года. И первый год мама не поступила, вернулась в школу. У Ляли появились вопросы к маме и даже претензии. Она впервые поняла, что мама, пусть даже и мама, но скажем так – странная. Она разрешает не ходить в школу, она разрешает болеть без справки, а потом с учителем начинается скандал – учитель не пускает на урок без справки, думает, что Ляля прогуляла. Мама не понимает элементарных вещей. Только нехороший человек может не понять, почему мальчик из рассказа, больной и голодный, отказался от супа.

Эти выводы были сродни потрясению. Потрясения последовали и дальше. Когда Ляля стала учиться в седьмом классе, мама Насти всем вокруг растрещала, что плакат, за который Лялю наградили и «прославили на всю страну», нарисовала ей мама и что мама Зоя – коварная. Из-за её интриг изостудию перевели на отшиб, потому что Ляле стала не нужна студия, а нужен компьютерный центр. Вот результат маминой болтовни с богатой бизнесвумен! И вроде бы не было внешних причин для ненависти, ведь мамы дружили… На компьютерные курсы они ходили втроём, Лиза, Ляля и Настя. Настя никогда и не собиралась в изостудию, она художников держала за дураков, которые не умеют зарабатывать. И зачем понадобилось маме Насти всем рассказывать? Разговор-то был тета-тет.

– Да уж. Распустила про нас сплетни и слухи, меня даже на работе спрашивают. – Маму трясло от злости.

– А ты?

– А что я? Ну обиделась я на Екатерину Яковлевну, подала идею кому надо.

– Кому?

– Ну, там есть люди… Во власти. Вот они и перевели изостудию. Я просто идею подала, ну, обозлилась.

– Мама! Но зачем ты это рассказала?

– Сама не знаю. Да как-то к слову, зашла речь о педагогах и обидах.

– Ох, мама, эти обиды… Ну зачем…

Ляля знала жуткие истории из маминого детства, как у неё украли какой-то кубик Рубика, как некрасиво подстригли, занизили оценку и так далее – миллион историй о том, как несправедлив мир, как её обижали и какая она хорошая. И вот теперь она делает мир справедливым, что ли? Неужели с этим языческим охотничьим комплексом с чертовски оригинальным названием «Лисья гора» связана и мама? Может, она хочет его уничтожить и намекает об этом маме Насти таким вот способом, рассказав, как несладко пришлось изостудии после того, как её семье нанесли обиду.

А лисы уже приносили урон языческому комплексу. Лисы почему-то стали активно щениться в своей бывшей вотчине. Зимой они устраивали норы под языческими сооружениями. Лисят выкуривали дымом из фундамента, лисы «переезжали», но те же, выгнанные, или другие стали нападать на продавцов, на посетителей и покупателей. Чуть только кто-нибудь из продавцов замешкается и дотянет до темноты, лисы тут как тут. Если не нападали, просто пугали лаем и характерными звуками лисьего скуления-многоголосья… Может, поэтому Настина мама возненавидела их семью и растрещала сказанное в личном разговоре? А может, потому что бабушка уже год писала жалобы во все инстанции и просила убрать коммерческий комплекс с Лисьей поляны…

Неожиданно перед первым сентября у Ляли появился хороший телефон и новый компьютер с дорогим плоским экраном – мама взяла кредит на компьютер, а телефон купила в рассрочку. «Это не к добру, если мама так расщедрилась», – испугалась Ляля, после того как, нарадовавшись покупкам и наобнимавшись с мамой, стала читать инструкции. Так и вышло. Первого сентября мама сказала:

– Ляля! Я давно за тобой наблюдаю. Ты очень красивая. Очень. Крепись. Теперь тебя девчонки начнут травить так, что садик раем покажется. Это тебе не Медузик, а точнее, его отсутствие. Я, если честно, сама в школе обижала тех девочек, которые красивее меня. Вот Гальку, например, и ещё другую подружку.

– Мама! Тётя Галя была красивая?

– Не то слово. Но вот что значит не встретилась человеку любовь. Вот и результат.

– А почему не встретилась?

– Понятия не имею. Она в швейном, там же в основном девочки.

– Особенно твой Зинов, – отозвалась из своей комнаты бабушка.

– Ну бабушка! Вспомнила царя Гороха.

Раньше в школе никто особенно не обращал на Лялю внимания. Только Руслан и Андрей иногда. Но с первого сентября Ляля стала ловить на себе взгляды многих ребят.

Компьютеризация и мобилизация шли семимильными шагами. Казалось, все перестали учиться. Теперь на уроках все утыкались в телефоны и играли. Забавы типа «сколько денег на счету» ушли в прошлое. Теперь все, а не только Настя говорили о ноутбуках. Они дешевели. Телефоны, сложенные книжечкой, маленькие и аккуратные, как у Ляли, ценились больше всего. Но Ляля умудрилась его потерять. Произошёл странный случай. Телефон был и… пропал. Не выпал из кармана, не забыла Ляля его на банкетке или на парте, а пропал из рюкзака. Опомнилась Ляля, когда стала собираться на компьютерные курсы. Нет телефона, и всё. Ляля ничего не стала говорить бабушке, да бабушка и не стала бы слушать: по телевизору шло её любимое ток-шоу про суд.

Вечером мама позвонила с работы на городской. Ляля вся сжалась – мама работала сутками, без срочного дела звонить с работы не любила.