– Телефон где твой?

– Потеряла.

Ляля, конечно, могла бы сказать «пропал», но тогда бы мама стала ругаться. Ругалась мама тихим голосом, но выговаривала бы что-нибудь вроде: почему ты говоришь «пропал», ты следи за вещами, я работаю целыми днями, а ты ушами хлопаешь. Почему ты невнимательная такая?

Ответ «потеряла» маму смирил с неприятностью.

– В общем, Ляля, мне позвонили. Сейчас на нашей улице эти люди, голос молодой, женский. Предлагают встретиться и вернуть.

– Хорошо! – обрадовалась Ляля. – Я встречусь.

И тут маму прорвало:

– Ты что, не в своём уме? Темно. И ты пойдёшь к ним? А может, это маньяки и убийцы. Не забывай – лисы начали мстить на поляне. Это подстава нам. Ты врёшь, что потеряла.

– Но мама! Я аккуратно. Мы с бабушкой встретимся.

– Бабушку не ввязывай. Не надо её беспокоить. Хочешь, чтобы она снова в СИЗО попала, чтобы снова СМЭ?

Много позже Ляля узнала, что значат эти аббревиатуры, хорошо, что тогда не знала.

Чушь, думала тогда неопытная Ляля. Почему, если выйти с бабушкой на улицу, то сразу заметут? Они же не преступники! Но бабушку и правда жалко ввязывать. Бабушка прежняя, когда дело касается составления атласа изменений лисьего мозга. В остальном бабушка стала абсолютно беспомощной. Она всё медленнее отвечала, когда её о чём-то спрашивали; если шла в булочную, то забывала чёрный хлеб купить или покупала тот, который не надо, который и так есть дома… Бабушку давным-давно не просили встречать Лялю, сопровождать её, скорее бабушка может потеряться, чем Ляля. Бабушка и сама говорила: «У меня начинается деменция».

Даже Ляля стала разговаривать с бабушкой громко, как с ненормальной, и раздражённо – так частенько общалась с Лялей уставшая после работы мама. Мама всё чаще ругалась с бабушкой. Тихие перебранки из редких превратились в чуть ли не ежедневные. Причина тихих перебранок у мамы с бабушкой была одна, тема не менялась. У мамы были друзья, мужчины, и иногда они ночевали с мамой в комнате. Бабушка не любила приходы ночных гостей. Да и Ляля тоже. И чем старше становилась бабушка, тем больше её это раздражало. И Лялю тоже.

– Мама! Может быть, дядя Юра сходит за телефоном?

– Хорошо. Я попрошу его. Это хорошо, что ты о Бабайце вспомнила.

Всю ночь Ляля не спала. Ляля вдруг подумала, что Руслан знает её мобильный номер наизусть, и Настя тоже, и Лиза. А Ляля вот ничьих номеров не знает…

На следующий день Настя вдруг спросила:

– Ляля! Я тебе скинула смс сейчас, ты не ответила. Почему?

И с таким нажимом это «почему».

– У меня нет сегодня телефона.

– А завтра будет?

– Будет, – твёрдо ответила Ляля и посмотрела с вызовом.

– Да ладно, – странно отозвалась Настя, и Ляля поняла – это Настя забрала телефон. Украла! На неё никогда не подумают, у неё же всё есть…

– Будет.

– Ха! – Настя откинула прядь волос с плеч. – Ты мне рогалики два года печёшь, всё не напечёшь.

– Я тебя не обязана кормить, поняла? – Ляля встала из-за парты и с угрозой посмотрела в лицо Насте. Настя по-прежнему была выше, такая длинноногая, вся в маму.

– Ты чего нарываешься? – тоже с угрозой ответила Настя.

– Это ты нарываешься. Отойди! – Ляля протиснулась мимо Насти, задела ножку стула, та больно царапнула по джинсам.

Ляля вышла из класса в коридор. Что ей надо, этой Насте? И с кем теперь садиться? Ляля пересела на первую парту, к Жердевой, а Лиза вдруг пересела к Насте, и они стали шушукаться.

На следующих уроках Лиза и Настя уже не шушукались, а гоготали, на окрики учителя замолкали, а потом снова.

Ляля плелась домой, как на казнь. Шутка ли! Шесть тысяч стоил её телефон, и она за ним не углядела. Но кто ожидал такой подлости? А ведь мама предупреждала, советовала не брать телефон в школу.

Дома были мама и дядя Юра Бабаец, ну и, конечно, телевизор бормотал с бабушкой в комнате – бабушка всё чаще комментировала увиденное в ящике.

Втроём они сидели на кухне. Дядя Юра уплетал тортик, который приготовила ему Ляля. Дядя Юра был очень крупный, он занимался борьбой, тренировался каждый день, был чемпионом по боям без правил, работал охранником у какого-то страшного человека, вроде нового пушного короля. Раз в неделю Ляля пекла для дяди Юры тортик. У Юры была специальная диета, и сладкое он ел только у них дома. Ляля уважала дядю Юру. Он всегда всё покупал маме, называл её «лисонька» и не стеснялся разговаривать с Лялей на разные взрослые темы. На вопрос Ляли, страшно ли быть охранником, ответил:

– Ну как тебе сказать. Нужно выглядеть страшно. Личная охрана – она для устрашения, Ляль. А если вдруг дойдёт до нападения, то охрана первой сбегает, никто за шефа свою жизнь класть не будет. Сколько у нас за последнее десятилетие пушных королей постреляли, а охранников? То-то.

– Но всё равно страшно. Если стрелять начнут…

Дядя Юра перестал жевать торт и сказал Ляле тихо:

– Страшно, Ляль, в самолёте летать. А когда стреляют – это дело привычки.

Ляля засмеялась. Они с мамой уже два года подряд отдыхали за границей. И самолёт Ляле очень нравился. Иней в иллюминаторе, за бортом – минус много-много градусов. А как классно везти за собой яркий чемодан на колёсиках с изображением принцессы Лулу. Колёсики стучат, тук-тук, вжж-вжж – катятся, чемодан чуть подпрыгивает, если попадает в щель… Появилось много новых кукол и брендов, но Ляля до сих пор не изменила Лулу. Лулу – самая лучшая.

– Не смейся. У меня аэрофобия. Я один раз специально оружие с собой взял, чтобы таможня не пропустила. По́том покрылся. Озноб. Трясти начало. Босс просёк и перед отъездом в аэропорт стал меня обыскивать. И я после перелётов начал седеть… Заметила?

Седых волос у дяди Юры было немного, а были ли они раньше, Ляля и не замечала.

Дядя Юра был хороший, но из подслушанных телефонных разговоров Ляля знала, что давным-давно дядя Юра убил человека. Случайно, но убил. И ещё Ляля знала, что именно дядю Юру мама подозревает в убийстве зоотехника, в намеренном убийстве. То есть на дяде Юре висит два убийства: одно – преднамеренное, о котором никто не знает, а другое – случайное, непреднамеренное, о нём многие знают. Но дядя Юра клянётся, что не убивал зоотехника, ничего такого не было; они с Зиновым вошли в домик, зоотехник, папа Зинова, спал, и они просто взяли ключи от клеток. А потом, когда всех лис выпустили, они тихо зашли и повесили ключи на место… Но дядю Юру мамины подруги всё равно подозревают: и Светка, и Галька, и Стелка. Ляля тоже считала его убийцей. Не мог же сын Зинова убить своего же отца… Он живёт на пятом этаже, сын этого зоотехника, у него дочка инвалид, очень его жалко и девочку тоже. А многие делают брезгливое лицо, когда видят Зинова, катящего коляску с длинной Вероникой. Коляска детская, сидячая, а Вероника-то – пятилетняя, выглядит так на семь лет. И такая она светлая, такая приветливая. Как можно корчить брезгливую мину, проходя мимо них?