к концепту: из него в образ или к нему из символа.

Переосмысление сознания как соборного знания связано с аналитическим разведением личной совести и соборного сознания (сознательности). Гносеология Соловьева в конечном счете этична, поскольку нравственные категории знания сопряжены здесь с интеллектуально-чувственными еще больше, чем это сделано у Канта. Этика субъекта определяет истину объекта.

«Истинное есть всецелое: поэтому истины нет в области обособленного, отдельного Я»

– истина сверхлична, она соборна (Е.Н. Трубецкой 1913: II, 232).

3. Философия Сущего

Синтез сущего и бытия позволяет раскрыть сущность; в принципе, весь «категориальный схематизм» нужен Соловьеву для истолкования философии жизни (Лосев 1994: 125, 131, 135 и др.).

· Сущее: абсолютное – исток и сила Отца;

· бытие: логос – расчлененность сущего (т.е. смысл) в Сыне;

· сущность: идея – возвращение в цельность как Дух (тождество сущего и бытия).

«Бытие есть отношение между сущим как таким и сущностью или первой материей»,

тогда как сама

«сущность определяет бытие сущего не только как волю, но и как представление» (Соловьев 1988: II, 244 – 245).

В проекции семантического треугольника сущность слова определяет бытие вещи и абсолют сущего (Сущего) обеими своими гранями: и отношением слова к вещи R, данным как воля, и отношением слова к идее S, данным как представление. Тем самым и бытие предстает в трех своих про-явлениях, напрямую связанных с теми же тремя компонентами треугольника: «три основных способа бытия», как заметил Е.Н. Трубецкой (1913: I, 370), суть:

· субстанциальное в вещи (воля),

· идеально умственное в идее (представление) и

· реально чувственное в знаке (чувство).

Во всех направлениях удваивающийся мир сущностей рас-траивается в его осмыслении, и кажется очень интересным это постоянное вглубление в сущность, всегда замыкаемое троичными диалектическими рядами.

«Это важное для Вл. Соловьева различение между бытием и сущим не на всех языках выразимо. Тут он, как будто бы, приближается к экзистенциальной философии»,

хотя, конечно, не становится экзистенциалистом (Бердяев 1990: 194); скорее, он развивается в сторону феноменологизма. Но это уже не первое указание на то, что именно русский язык наталкивает философа на удвоение сущностей:

· совесть – сознание,

· реальность – действительность,

· сущее – бытие и под.

Может быть, поэтому и Е.Н. Трубецкой заметил (1913: I, 70), что у Соловьева русское отождествляется с универсальным, всечеловеческим, преобразуясь в форме.

Соотношение ипостасей строится по принципу, уже использованному нами для квалификации содержательных форм слова: всё во всём, и реальное тождественно потенциальному, повторяясь как форма действительности (т.е. предмет и предметное значение D; предмет и его признаки S); ср.:

Проявления Сути Сущее (абсолютное) Бытие (логос) Сущность (идея) Абсолютное Дух Воля Благо Логос Ум Представление Истина Идея Душа Чувство Красота

Сущее:

· как абсолютное есть дух,

· как логос – ум,

· как идея – душа (цельность души есть жизнь),

и т.д. – так «читается» эта схема, которую сам Соловьев понимает как парадигму сущего. Чтение по горизонтали дает другие отношения, отражающие диалектику перехода от познания к сознанию (от ratio к этике):

· синтез духа и воли есть благо (добро, или польза);

· синтез ума и представления – истина («истина есть сущее всеединое»);

· синтез души и чувства есть красота.

«Другими словами, это их единство, осуществляемое в Идее, является иным для абсолютного, иным для Логоса и иным для самой Идеи. Как мы уже знаем, первое есть благо, второе – истина, третье – красота. Только истина как единство теоретическое или логическое мыслится; благо как такое только хочется (желается), а красота как такая только чувствуется <…> Совершенное же единство состоит в том, что то же самое, именно Идея, что мыслится как истина, оно же и хочется или желается как благо, и оно же самое, а не другое что-нибудь и чувствуется как красота, так что эти три определения не суть какие-нибудь отдельные сущности, а только три формы или образа, в которых является для различных субъектов одно и то же, именно Идея, в которой, таким образом, и обитает вся полнота Божества» (Соловьев 1988: II, 263).

Формула Соловьева абсолютное осуществляет благо через истину и красоту (Булгаков 1903: 216) есть формула нравственная, но нравственное и определяет познание в его истине. Соловьев не ограничивается диалектикой разума или анализом бытия (соответственно гносеология и онтология), но синтезирует их, а синтез в его представлении и есть «органическая этика» (Соловьев 1988: II, 227).

4. Сущее и явление

По известному суждению Н.А. Бердяева, Вл. Соловьев был гностиком с пантеистическим устремлением к софийности (философски близок к позднему Шеллингу) и потому мистичен со своей «религией любви» – в отличие от А.С. Хомякова с его «религией свободы», которую разделял в своем творчестве сам Бердяев. С основными положениями Вл. Соловьева согласен был и С.Н. Трубецкой. Эти положения, относящиеся к нашей теме, сформулируем еще раз в общем виде.

Всё существующее познаваемо в ясных раздельных понятиях по объективному его содержанию, или сущности (естеству = essentia), но также и по своему существованию (existentia) (там же: 34). Сущность есть духовное первоначало всего существующего, предшествующего нашему сознанию, следовательно, сущее противопоставлено бытию (там же: 240).

«Поскольку сущность определяется сущим, она есть его идея; поскольку бытие определяется сущим, оно есть его природа» (там же: 241);

сущность как идея сущего соотносится с логосом как бытием, и тогда возникают два коренных вида бытия (описываются в новой последовательности введения):

· сущее – сущность – бытие, т.е.

· мощь – необходимость – действительность или иначе

· Бог – идея – природа

– с другими признаками явления, чем было показано в § 3, но с тем же самым результатом: сущее по отношению к своему другому есть логос, а как проявление в другом есть идея: идея есть единство, а логос – начало различения (там же: 262). Если указанное соотношение уложить в известные нам отношения слова и понятия – в семантическом треугольнике оно будет именно таково, а в системе концептуального квадрата логос становится первой содержательной формой идеи – образом. Синкретизм позиции Соловьева заключается именно в этом: одна и та же сущность (в данном случае – логос) выступает и как слово, и как содержательная форма слова. Сущность сущего необходимо содержится в идее, которая воплощается в логосе, – таково это