— Нет его! — зашипел Пайса. — И не ори больше, идиот. Жить надоело?

— Лахри! Лахри, чтоб тебя! — крикнул упрямый Сардар. Грот ответил лишь насмешливым эхом. Но вот снаружи… Снаружи донесся далекий резкий звук: «дзынь!». И «дзынь-звяк!» И «щелк!»

— Доорался, — выдохнул Пайса. — Сдох твой Лахри. И ты сейчас сдохнешь. И я вместе с тобой, будь ты проклят!

— Не каркай, — огрызнулся Сардар.

— Хватит! — Пайса нетерпеливо взмахнул рукой. — Хочешь — оставайся, жди, а я ухожу. Вдвоем у нас были шансы выжить, но раз уж в тебе проснулся осел, другого выбора нет. Прощай.

Развернувшись, он шагнул к выходу. Сардар бросил взгляд на недвижные останки. Мертво, все мертво. Цедя сквозь зубы проклятья, водолей устремился за лекарем.

«Дзынь-звяк! Щелк!» Звук приближался со стороны кухни. Распространяясь где-то под землей, звук просачивался сквозь подошвы башмаков прямо в пятки, вынуждая ускорять шаг. Хвала богам, света редких факелов и ламп хватало, чтобы хоть немного осветить беглецам путь. Не так чтобы мчаться сломя голову, но для быстрого осторожного шага — вполне. Вот только беда в том, что преследователь, похоже, мог обходиться вовсе без света, и двигался с куда большим проворством.

— Крысиный выродок. Облезлый шакал, — бормотал Пайса. — Шелудивый недоносок, зачатый пастухом и свиньей. Блевотина чахоточного верблюда…

Сардар не знал, адресовались ли ругательства ему, или нагонявшему их чудищу, да это и не имело значения. Лекарь не ныл — уже хлеб.

Впереди стало светлей, и вскоре вырисовалась обширная внутренность Водяной пещеры.

— Быстрей, — бросил Пайса.

Звуки позади сделались громче. Похоже, Кайсен тоже увидел пещеру и поддал ходу.

До пещеры оставалось всего ничего. Уже были видны гаснущие факелы, их давно никто не менял.

Кайсен вынырнул из тоннеля в тот момент, когда беглецы, обогнув водяное колесо, повернули к дальнему концу зала, туда, где в тусклом свете догорающих светильников виднелась грубо сколоченная клетка подъемника. Остановился на мгновенье, звук «дзынь-звяк! щелк!» оборвался, и так Сардар и Пайса узнали, что они здесь не одни. Оба вдруг остановились и повернулись на отсутствующий звук…

То, что было когда-то Кайсеном, стояло, накренившись на правый бок, и глядя в никуда. Оно было вооружено: в одной руке иззубренный бурый меч, в другой — обломок копья с таким же бурым наконечником. Одежду, руки, лицо покрывала короста из волос, лоскутьев, ошметков, и еще чего-то невыразимо тошнотворного. Глаза чудовища были скрыты под нависшими слипшимися патлами, но Сардар мог поклясться, что глаза этому новому Кайсену не нужны, что он обладает теперь каким-то неведомым, невиданным доселе зрением, и ничто не укроется от его жуткого взгляда.

Мгновенье полной неподвижности, длившееся, казалось, целую вечность, оборвал Пайса. Тихо икнув, он ухватил Сардара за локоть и потянул за собой. Через секунду они уже мчались со всех ног.

Подъемник. Обрывающаяся в бездну узкая расщелина, через которую перекинут мостик. У самой стены пещеры — гора сломанных ящиков и какого-то хлама. За ней — лестница.

Старая скобяная лестница, которой давно не пользовались, кажется, что осклизлые проржавелые ступени рассыплются от одного лишь взгляда. От нижних скоб остались только отверстия в каменной стене.

— К демонам такую лестницу! — прошептал Сардар.

И все же выбора не было. Прижавшись спиной к стене, он сплел пальцы в замок, кивнул Пайсе, приглашая. Сардар не был уверен, что сможет удержать долговязого лекаря, но времени на сомнения не оставалось.

Пайса поставил ногу, оттолкнулся — так, что у Сардара едва руки не выскочили из суставов; перебрался выше, взгромоздившись на плечи, и Сардар почувствовал, что за шиворот ему сыплется ржавчина.

Через секунду Пайса взмыл вверх, и тотчас Сардар увидел его руку.

— Хватайся!

Мгновенье — и Сардар оказался на лестнице. Пайса уже проворно карабкался вверх. Он был похож на удирающее по стене жутковатое насекомое с непропорционально длинными конечностями. Сардар устремился следом.

Конец лестницы терялся где-то во мгле на невыразимой высоте. Древние ступеньки еще держались, под толстым слоем ржавчины ощущалась надежная сердцевина. И пусть они отчаянно скрипели, под тяжестью беглецов, у Сардара появилась надежда выжить.

Они поднялись на дюжину локтей, когда от земли донесся шум. Бросив взгляд вниз, Сардар заметил Кайсена, которому каким-то чудом удалось добраться до нижних скоб. Зажав в зубах меч, тот проворно карабкался вверх. Глаза по-прежнему были залеплены склеившимися волосами, но Сардар ни на секунду не сомневался: чудовищу это не мешает.

— Пайса, поднажми! — крикнул юноша.

Лекаря не нужно было уговаривать. Выказав невероятную прыть, тот оторвался от Сардара уже на три или четыре человеческих роста. Сардар тоже поднажал.

Взглянув через короткое время вниз, он увидел, что Кайсен уже почти нагнал его. Собрав в кулак все силы, оставшиеся в изможденном теле, забыв об осторожности, Сардар устремился вверх так быстро, как только мог. И…

Почувствовал вдруг, как что-то скользнуло по штанине. Отдернув ногу, Сардар посмотрел вниз. Кайсен был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Его пятерня ростком хищного растения тянулась вверх, и только чудо спасло Сардара от мертвой хватки заскорузлых от крови пальцев.

Мгновение — и монстр сделал новую попытку схватить. На этот раз ему удалось зацепить пальцем дыру в штанине. Рывок! На миг юноше показалось, что его сейчас сбросит с лестницы. Ветхая ткань с треском разорвалась, и в руках Кайсена снова не оказалось ничего кроме пустоты.

— С-сучий выродок! — прохрипел Сардар.

Он поднялся еще на ступеньку, Кайсен скакнул на две, вскинул руку… Нечеловеческая сила сжала лодыжку. Рывок. Таким движением мальчишка пытается сдернуть с дерева засевшего воздушного змея. Сардар вскрикнул. Осклизлая ступенька поплыла под пальцами. Лишь в последний миг юноше удалось удержаться, вцепившись в твердую сердцевину. Сардар лягнул ногой, но не попал. Монстр поднялся еще на локоть. Теперь обе лодыжки были зажаты как в тисках. Юноша дернулся, пытаясь освободиться, но не тут-то было. Кайсен издал торжествующее урчанье.

— Ублюдок! — крикнул Сардар.

Кайсен сделал попытку сбросить его, дернув двумя руками сразу, сорвался и, извиваясь, повис у Сардара на ногах. Юноша застонал, пытаясь удержаться.

Кайсен не переставал дергаться. Похоже, под ним подломилась ступенька, а может случившиеся с ним перемены затрудняли ему движения, или Кайсен решил уничтожить врага любой ценой, пусть даже ценой собственной гибели.

Сардару приходилось туго. Пальцы едва держали, скоба ходила ходуном, и юноша с ужасом ждал момента, когда она не выдержит и переломится…

— Что с тобой? — донесся сверху голос Пайсы.