— Прекрасно. Не говори мне. — она закинула ногу на ногу и потянулась. — Это не значит, что я не делюсь с тобой всем. Хотя, наверное, я забыла сказать тебе, что наконец-то прошла весь путь с Кристианом.

Мое сердце остановилось. И взгляд, который я бросила на нее, мог убить.

Она ухмыльнулась.

— И это ответ на мой вопрос.

Меня только что разыграли. Хотя, как я поняла, сама мысль о том, что Вэл спит с Кристианом, беспокоила меня больше, чем должна была.

— Боже, какая же ты сучка.

Она рассмеялась.

— Ладно, дамы, на выход! Это святилище, и сегодня утром вы все испачкали.

Я шла в кофейню на автопилоте и была так поглощена мыслями о нем, что в конце концов сказала баристе неправильный заказ — хотя уже много лет заказывала один и тот же напиток. Вот тогда-то я и поняла, какой бардак он устроил в моей жизни.

Пять дней.

Мне потребовалось всего пять дней, чтобы почувствовать, что мне необходимо найти группу поддержки для зависимых Кристианом. У меня с самого начала были сомнения по поводу этих просто секс отношений, и я должна была доверять своей интуиции. Я быстро теряла всякое чувство контроля, и я должна перерезать пуповину сейчас, прежде чем стану просто еще одной безмозглой фанаткой Кристиана.

В тот вечер я расхаживала взад и вперед, точно планируя, что скажу. Потому что знала, что если у меня не будет сильного аргумента, он, как всегда победит. Но когда раздался стук в дверь и я открыла, все слова, которые я собиралась сказать, вылетели из головы, как порхание бабочек. Должно быть, он тренировал мое тело, потому что от одного его вида моя кожа загудела в предвкушении.

Я сглотнула.

Его глаза подозрительно сузились.

— Впусти меня, malyshka. (прим.пер: Малышка)

Я впустила, хотя это и не входило в первоначальный план. Он направился в мою спальню, как делал это каждую ночь, и я глубоко вздохнула, чтобы найти хоть какую-то решимость, прежде чем последовать за ним. Подойдя к нему, он уже снимал часы.

— Мы должны прекратить заниматься сексом, — выпалила я.

Он даже не взглянул на меня, пока возился с запонками.

— Нет.

— Нет?

— Именно это я и сказал.

Я покраснела.

— Ты не можешь просто сказать «нет», Кристиан.

— Назови мне хоть одну вескую причину, почему мы должны прекратить, — сказал он, расстегивая рубашку, все ближе открывая эту дурацкую счастливую дорожку внизу живота.

— Потому что! — пробормотала я. — Боже, может, ты перестанешь раздеваться?

— Потому что этого недостаточно.

— Прекрасно! Я могла бы назвать целый список причин размером с роман. Мой гранде карамельный Мокко, например....

— Я ждал весь день, чтобы трахнуть тебя, Джианна. Я не мог думать ни о чем другом, кроме тебя. Ты закончила говорить?

Жар в его глазах просочился в мою кровь и притупил мой гнев.

Я сглотнула.

— Клянусь, это как разговаривать с бетонной стеной.

Он провел большим пальцем по моей щеке.

— С кирпичной стеной.

Теперь на нем не было ничего, кроме трусов, тепло его тела обволакивало мое и перехватывало дыхание.

— Не говори мне «нет», malyshka. (прим.пер: Малышка)

Его голос был таким глубоким и почти отчаянным, словно он не знал, что с собой делать, если я ему откажу.

Жаль, что я не могу сказать, что стою на своем.

Но как только он поцеловал меня, пообещав трахнуть прямо в губы, все было кончено.

Глава 26

Джианна

Стон вырвался у меня, пока я натягивала белые узкие джинсы на бедра. Я вздохнула с облегчением, как только они были надеты, только для того, чтобы мое настроение упало, как лопнувший воздушный шар, когда я поняла, что не могу застегнуть их.

— Нет, — простонала я.

Я изо всех сил старалась снять их, проклиная Вэл за то, что вчера нас выгнали с занятий по йоги. Мне, конечно же, необходимы физические нагрузки. И отказ от шоколада просто не был реалистичным вариантом.

Был уже Октябрь. Листья падали оранжевыми и красными каплями, и лето теряло свою потную власть над Нью-Йорком. Я взяла такси до клуба, где должна была встретиться с Еленой. Она организовывала вечеринку в честь рождения ребёнка своей сестры, и я вызвалась помочь. Понятно, что в эти дни я сделаю все возможное, чтобы отвлечься от грязного голубоглазого федерала. Он был таким напряженным и всепоглощающим, что я задалась вопросом, сколько девушек, с которыми он был, все еще тосковали по нему. Эта мысль вызвала прилив ревнивого жара в моей груди, хотя теперь я знала, что была другой.

Прошлой ночью, после самого интенсивного сеанса секса по миссионерски, который у меня когда-либо был, положив голову на его колотящееся сердце, я спросила:

— Со сколькими девушками ты был больше трех раз?

На мгновение мне показалось, что он не собирается отвечать.

— Не задавай вопросов, на которые уже знаешь ответ, malyshka. (прим.пер: Малышка)

Это была одна.

И это была я.

Это знание шевельнуло тяжелое чувство в моей груди. Чувство, которое было слишком близко к панике, но достаточно далеко от меня.

Елена сидела за столиком, на котором были разложены брошюры по организации питания и вечеринкам, и говорила своей парящей матери:

— Нет, мама, она не любит розовый.

Селия всплеснула руками.

— У нее будет девочка, Елена!

— Она хочет, чтобы все было в зелёном цвете.

— Зелёном?

Я решила дать им закончить этот разговор и налила себе стакан холодного чая из кувшина на стойке.

— Вот что я тебе скажу, поделись со мной своим любимым напитком. Я отвезу тебя домой и приготовлю самый лучший, который ты когда-либо пила.

Я улыбнулась.

— Мне нравится, очень оригинально. Тем не менее, все могло бы пройти более гладко, если бы ты не жил со своим дядей.

Бенито Абелли предлагал новую нелепую линию пикапа каждый раз, когда видел меня с тех пор, как мы впервые встретились. Это было весело и безобидно, и обычно вызывало улыбку на моем лице.

Кузен Елены прислонился к барной стойке рядом со мной.

— Подвал полностью мой, детка. Даже имеет свой собственный вход.

Я рассмеялась.

— Ты действительно знаешь, как соблазнить девушку. Хотя на самом деле я не из подвальных.

Он заправил прядь волос мне за ухо.

— А что ты за девушка?

—